Флотское братство
Шрифт:
– Немцев-то за что здесь любят? – не выдержал адмирал Микляев. – Что здесь эсэсовцы во время Второй мировой войны устроили!..
– Ну это вы преувеличиваете насчет того, что немцев здесь любят, – заметил российский консул. – Их здесь вовсе никто не любит, более того, их весьма серьезно ненавидят. Но демонстрировать эту свою ненависть никому не интересно. Германия сильная страна и в военном, и в экономическом отношении, а в Польше есть поговорка, схожая с нашей: «С сильным не дерись, с богатым не судись». Для желающих ненавидеть существует Россия.
– Германия вкладывает
– Еще как! – консул кивнул. – Особенно в Гданьске это чувствуется. За последние десять лет немцы скупили в Гданьске половину недвижимости, и заметьте, это не только жилые дома, но и заводы, фабрики. Понастроили себе коттеджей в самой лучшей части балтийского побережья. Немцы здесь только номинально в меньшинстве. Фактически же они негласно заправляют всем. А вон, кстати сказать, и один из них, герр Майшбергер собственной персоной.
К зданию консульства подъехал длинный черный «Мерседес», сквозь опущенное стекло машины было видно лицо сидящего за рулем. Это был пожилой мужчина, его довольно крупная голова с широким лбом была совершенно лысой, если не считать тонкой полоски седых волос на затылке.
– Про этого типа нашим спецслужбам также кое-что известно, – продолжал консул. – Рудольф Вернер Майшбергер, уроженец Данцига, служил в войсках SS под самый конец войны, принимал участие в карательных операциях. Эсэсовцы тогда свирепствовали еще больше, чем в начале войны, так что у этого респектабельного господина на самом деле руки по локоть в крови…
– Сколько же ему сейчас лет? – удивилась Наташа Павлова.
– Семьдесят с чем-то, точно не знаю, – отвечал консул. – Он для своих лет ничего, бодренький. Попадись он тогда, в сорок пятом, в руки нашей СМЕРШ, они бы его без особых разговоров к стенке поставили. Но Майшбергер, не будь дурак, перебрался в зону союзников. Когда образовалась ФРГ, получил ее гражданство, усиленно занимался бизнесом, быстро разбогател. Теперь вот вернулся в родной город. Преспокойно ходит по тем самым улицам, где он когда-то на людей облавы устраивал. Выкупил один завод, обещает наладить производство. Инвестиции в польскую экономику, как ни крути. Такого попробуй, тронь!
– Я вижу, Фриц Зельге его большой друг, – заметил адмирал Микляев. – Вон, смотрите!
Действительно, Фриц подошел к черному «Мерседесу», открыл заднюю дверцу, и его собака послушно запрыгнула туда. Сам Фриц уселся на переднее сиденье справа от водителя, захлопнул дверцу. «Мерседес» рывком тронулся с места и вскоре скрылся из глаз. Группа неонацистов около здания консульства тоже вдруг успокоилась, перестала орать нацистские лозунги и отправилась куда-то по улице.
– Отправились обедать господа немцы, – прокомментировал российский консул. – Пунктуальный народ! На сегодня политические акции закончены.
Консул устало кивнул, отошел от окна.
– Ну что ж, теперь, когда этот шабаш закончился, мы можем спокойно обсудить наши дела, – сказал он, усаживаясь за свой рабочий стол и жестом приглашая сесть своих гостей. – Как относятся в Польше к русским, вы видели. Так что происшедшему с вашим офицером, старшим лейтенантом Павловым, вы особенно не удивляйтесь.
– Мы и не удивляемся, – спокойно отозвался адмирал Микляев.
– Вот и славно, – консул кивнул. – Итак, как я понял, вы прибыли сюда для того, чтобы опознать найденное в порту обезображенное тело, которое польская сторона объявила как тело исчезнувшего накануне Сергея Павлова?
– Именно так, – подтвердил адмирал Микляев. – Кстати сказать, как польская сторона объясняет отказ выдать или даже показать это тело сослуживцам Павлова? Я ведь так понимаю, это нарушение мирового права, существующих на этот счет норм…
– Да, это нарушение, – грустно отозвался консул. – Действительно, обычно так не делается, только полякам на это наплевать. Они или никак вообще не объясняют свои действия, или говорят, что телу лучше пока полежать в местном морге. Мол, на учениях судно же не будет плавать с цинковым гробом на борту!
– Да уж, – адмирал Микляев хмуро кивнул. – Эти ваши коллеги-дипломаты всегда найдут, как вывернуть наизнанку даже самую простую и очевидную ситуацию.
– Этому нас всех долго и тщательно учат, – с усмешкой отозвался консул. – Впрочем, мы здесь тоже не дураки. И пока вы к нам летели, мы добились разрешения для Натальи Павловой на опознание предполагаемого тела ее мужа. Видели бы вы, какие кислые рожи были у наших польских коллег-переговорщиков! – консул удовлетворенно потер руки. – Хотели они вывернуться, да никак не получилось.
– Когда мы идем в морг? – спросил адмирал.
– Завтра в девять утра, – отозвался консул. – А вы пока отдохните, погуляйте по городу. Я сам труп ведь тоже не видел, но, судя по фотографии, это должно быть нечто страшное.
– Вы будете сопровождать нас? – спросил адмирал.
– Конечно, – дипломат кивнул. – Но, кроме нас троих, не позволено в морг пойти никому. Впрочем, я думаю, и этого окажется достаточно.
– Да уж, голубушка, – адмирал повернулся к Наталье Павловой, – испытание вам предстоит не из легких. Этот страшный обрубок вам предстоит подробно рассмотреть…
– Я понимаю, – тихо, но твердо отвечала белокурая молодая женщина. – Я на все готова.
Глава 26
Стоя у штурвала своего небольшого морского катерка, Славка Климкович рассматривал в бинокль колыхавшееся на волнах судно под польским флагом. Его катер медленно дрейфовал в сторону от судна, за которым Славка наблюдал, огибая его вдоль правого борта. Благодаря этому Славке уже удалось заснять на видеокамеру, как его друг и однокурсник Серега Павлов отправлялся в свое первое погружение в сопровождении двух водолазов, один из которых держал его пристегнутым на стальном шкертике, как собачку на поводке. Потирая руки, Славка думал, что эта видеокассета, если ее показать по телику, может вызвать настоящий международный скандал. Он сам дико рискует, конечно, спецслужбы его новой родины так просто не оставят его в покое. Однако Славка не собирался сидеть сложа руки и спокойно смотреть, как агенты службы бязьпеки осуществляют злое дело.