Фокус

Субботина Айя

На этот раз не смешные носки, и не ее цветущая оранжерея на подоконнике, и даже не толстый вислоухий кот.

На фотографии — она.

Очки в толстой оправе, соломенные кудряшки, толстый серый шарф, намотанный вокруг шеи до самого носа.

АНДРЕЙ: Отодвинь волосы от уха и сфотографируйся еще раз

ЙОРИ:Зачем?

АНДРЕЙ:Хочу убедиться, что ты действительно эльфенок

АНДРЕЙ:Офигенно милый эльфенок

Еще с минуту я просто разглядываю ее фотографию, пока рядом не раздается выразительное ворчание: Соня смотрит на меня снизу-вверх и показывает взглядом на детские часы у нее на руке. Точно, мы же собирались съездить в магазин: за продуктами, мелочами,

которые имеют привычку заканчиваться в самый неподходящий момент, и еще нужно подумать, что приготовить на ярмарку в детский сад. На завтра. И об этом я узнал только час назад, когда забирал Сову.

— Мозет, логалики? — предлагает Соня, пока я медленно брожу между стеллажами большого супермаркета. Сидит в тележке, словно маленькая королевишна, и с таким же видом рассматривает все вокруг, как будто ей, а не мне, предстоит провести половину ночи на кухне. Когда, блин, я высплюсь? — Или кексы, как Таня.

Да, те самые Танины кексы, на которых я «спалил» Антона, хоть они и подговорили Сову ничего не рассказывать о гостье, подозрительно похожую на дочку Туманова. Но Танины кексы потому и Танины, что печет их она, так что придется придумать что-то другое.

На минуту останавливаюсь у полок с разноцветным сахарным декором и пишу сообщение моей палочке-выручалочке:

АНДРЕЙ: Что можно приготовить на детскую ярмарку? Желательно несложное и такое, над чем не придется стоять до рассвета, изображая Золушку с похмелья

Пока жду ответ, приходится вынуть Сову из «кареты» и отпустить походить. Не знаю, заслуга ли это моего воспитания или мне просто повезло с ребенком, но у меня никогда не было проблем с тем, что она без разбора хватает с полок всякую блестящую дрянь. Она вообще крайне избирательный ребенок, а если уж что-то и берет, то даже мой скептический мозг не находит ни одного аргумента против.

Хм, она носит очки?

Мысли о Йо вторгаются не то, чтобы внезапно, потому что я задумчиво листаю нашу переписку и разглядываю ее фотографию снова и снова. Было бы преувеличением сказать, что она прекрасна, или что в таких влюбляются с первого взгляда. Нет, она вполне обычная девушка. Только в очках. И с локонами-пружинками. И в шарфе, который хочется отодвинуть вниз, чтобы проверить, есть ли у Эльфенки веснушки.

АНДРЕЙ:Кстати, очки тебе идут

Йори присылает целую кучу смущенных смайликов и что-то очень долго набирает в ответ.

— Может, я могу чем-то помочь? — слышу сзади женский голос и поворачиваю голову в пол оборота, чтобы не выпускать дочь из поля зрения. Она у меня, конечно, послушная умница, но пока только четырехлетняя умница.

Это девушка, на вид лет двадцати пяти: сапоги на шпильках, модное пальто, макияж как на съемку. Даже интересно, что она забыла в этом отделе, потому что, судя по длине маникюра, она даже с замками вряд ли справляется без посторонней помощи. Но эффектная, тут ничего не скажешь. Раньше я бы на такую точно клюнул. Теперь такие клюют на меня, правда, лишь до того момента, как узнают, что у меня есть дочь. И смешно, и грустно: я — «мать-одиночка с прицепом».

— Спасибо, у меня уже есть помощница, — киваю на Сову, которая как раз тащит с полки пакетик с разноцветными сахарными звездочками.

— Сестренка? — улыбается незнакомка и делает пару шагов в мою сторону.

— Дочка.

Даже забавно наблюдать, как красотка, рассчитывающая на легкую наживу — таким девушка точно не отказывают — пытается удержать на лице ту же кокетливую улыбку. И при этом косится на мою правую руку, пытаясь решить простейшее уравнение: кольца нет, а ребенок есть. И решает, видимо, остановившись на варианте

«разведен», потому что меняет тактику и начинает улыбаться уже Совушке. Большая ошибка. На моей памяти Соня приняла только двух женщин: мою маму и жену Антона. Всех остальных она рассматривает как посягающих на ее территорию хищниц. И огрызается соответственно. Кажется, это называется «детская ревность».

Соня быстро становится рядом, берет меня за руку и начинает грозно раздувать щеки.

— Привет, маленькая красавица, — продолжает незнакомка.

И даже приседает. Еще одна плохая идея.

— У тебя что-то с ногтями, — после критического осмотра говорит Соня. — Они челные.

Девушка кривится, пытаясь выдержать тот же добродушный тон, а я тем временем читаю длинное сообщение от моей Эльфенки.

ЙОРИ:Праздники уже прошли, но имбирное печенье все равно актуально. Его все любят, оно полезное и коричневые фигурки легко украшать вдвоем. Сове буде интересно. Еще можно приготовить шоколадные мафины — дети их любят. И сделать детские «шашлыки»: обмакнуть кусочки бананов в растопленный шоколад и потом тоже чем-то украсить. Только нужны плоские деревянные палочки, должны быть в хозяйственном отделе.

И ко всему этому уже прикрепила список, что и в каком количестве нужно купить.

Когда я отвлекаюсь от чтения, незнакомки уже и след простыл. Сбежала с ринга, не продержавшись и трех раундов. Сова продолжает воинственно сопеть, и, когда я усаживаю ее обратно в «карету», вдруг тянется ко мне, чтобы крепко обхватить за шею.

— Не хочу маму, — говорит, чуть всхлипывая. — Мы сами по себе.

— Конечно, принцесса, мы сами по себе.

Как бы ни печально это звучало, но мужчина с ребенком точно так же, как и одинокая мама — товар даже не второго, а только третьего сорта. И на этот счет Сове не стоит волноваться: та женщина, которую, вероятно, захотел бы я, вряд ли захочет меня, а те, что хотят Просто_Андрея, меня уже давно не интересуют.

Глава одиннадцатая: Йори

— Может скажешь уже, с каких пор ты так носишься с телефоном? — спрашивает Наташа, недовольно постукивая пальцами по столу.

Сегодня суббота, и я с самого утра — лягушка-путешественница. Как назло, навалилась куча дел и все нужно решить именно сегодня, хоть разорвись. И это с оглядкой на то, что я никогда, ни за что на свете не откажусь от виртуального похода в кино со своим Фенеком.

Хорошо, что большую часть я уже сделала и остались только мелочи, на которые у меня будет примерно полтора часа времени до сеанса. Сто лет не ходила в кино, и тем более никогда не ходила вот так… Даже странно, что Андрей так легко согласился и пару раз напомнил о времени, как будто и для него это тоже важно.

— Это просто телефон, — я откладываю его в сторону, тянусь за чашкой с мокаччино и с наслаждением снимаю ложкой пушистую, посыпанную орехами пену.

— Ты с ним не расстаешься целый день, и, знаешь, дорогая, улыбка у тебя очень говорящая.

— Говорящая о чем? — Валяю дурака, нарочно игнорируя попытки разузнать, что происходит.

— О том, что у тебя там не просто деловая переписка.

— Ты все равно не можешь знать этого наверняка, а я все равно не признаюсь.

У меня есть пара «пунктиков» в дополнение к тому, что я боюсь терять людей, которым отдала кусочек своего сердца. И один из них «пунктиков» — я никого не пускаю в свою жизнь. Никогда и ни под каким предлогом. Даже если, как сейчас, очень хочется поделиться тем, что в моей обыденной жизни появилось что-то… волшебное. Что-то настолько теплое и светлое, настолько большое, что моей груди недостаточно, чтобы удержать это внутри.