Фолиант смерти
Шрифт:
Так будет лучше… наверное…
Повернувшись к дворфу, он просто сказал:
– Пошли.
Друзья покинули кабинет и спустились вниз.
Только сейчас Марк смог по достоинству оценить всю грандиозность их битвы за книгу. Подошвы сапог едва не прилипали к залитому кровью полу, иной раз на глаза попадались отрубленные конечности – руки, пальцы, кисти…
Они подошли к Молоту. Если бы не излишняя бледность, можно было решить, что дворф просто спит: никаких порезов, синяков, ссадин, словно и не было грандиозной потасовки, словно взрыв только привиделся Марку.
Но старший Камнеглот был мертв. Это было так же верно, как если бы вы сказали, что стол деревянный и что в камине горит огонь, а не вода.
К ним подошел Мортимер с гарром на руках.
– Куда идем? – спросил он.
Друзья промолчали. Джонс не стал переспрашивать – видимо, он и не ждал какого-то утвердительного ответа.
Боровик поднял тело брата с пола и взвалил на плечо. Сморщился – ему тоже в минувшем сражении досталось прилично, – но уверенно пошел к двери, ведущей в город.
– Погоди, – окликнул его Бойз. – Давай лучше поищем черный ход. А то Зрячие увидят, пристанут, начнут расспрашивать…
Боровик кивнул, и они пошли к правой от лестницы двери.
Это оказалась кухня. Сразу было видно, кто хозяйничал тут: куча бутылок на столах, пустые пивные бочонки, разбросанные по полу…
Марк увидел дверь в дальнем конце комнаты и, не раздумывая, двинулся к ней.
Наконец они оказались снаружи. Бойз с удовольствием вдохнул прохладный ночной воздух, от наслаждения даже закрыл глаза.
– Пойдем, Марки, – пробурчал сзади Боровик. – Негоже на одном месте по полчаса торчать.
– Пойдем, – согласился сыщик.
Улочки квартала Костей были необычайно спокойны для этого времени суток. Порядочные – или трусливые – люди старались не бродить тут ночами, опасаясь грабителей и убийц, и в этом был свой резон. Раньше здесь, наверное, было не продохнуть от людей Нума.
Думается, Хозяин был не последним человеком в местной преступной иерархии. Так что теперь, возможно, между остальными начнется кровавый спор за столь лакомый кусок, как Кости.
Одна радость: пока коты дерутся, мыши могут дышать спокойно.
Так что все к лучшему.
Черт побери, Марки, ты распутал великое дело и нашел всех виноватых, что ты привязался так к мертвому уже дворфу?! Что тебе нужно от него?
Живых Молота и Жагра, пожалуй.
Дьявол, и почему в этом мире плохое всегда уравновешивает хорошее? Почему в любой ситуации мы не только находим многое, но и теряем немало?
Марк, разумеется, мог гордиться собой.
Но отчего-то не хотелось.
Плевать, кто сжег книгу и трафарет – главное, что это все же случилось.
Теперь можно пустить гонорар на лечение Марка, Мортимера и Боровика и на похороны Молота и Жагра.
Или наоборот… Черт…
Мысли путались, разум отчаянно пытался взвесить все «за» и «против», определить, что лучше, но это было очень, очень сложно.
Даже невозможно, наверное.
Вряд ли кто-то радуется удачному выстрелу в мишень, если болт, срикошетив после, убивает его друга.
Они плутали дворами около получаса, прежде чем вышли к дверям конторы; посреди ночи лезть в графский особняк Марк посчитал наглостью. Патрули дор'oгой им, слава богу, не попадались, так что расспросов и объяснений удалось благополучно избежать.
Марк отпер замок, и они вошли внутрь.
Черт, как же давно он тут не был? С его последнего визита, к счастью, ничего не изменилось – разве что пыли стало побольше, ну да это мелочи. Главное, что на столе не лежала дворняга с распоротым брюхом, и вокруг не вился целый рой мух.
Сыщик прошел через всю комнату и уселся на любимый стул. Боже, какое же это наслаждение!.. Марк вытянул ноги, потянулся, зевнул.
Он – дома.
В ответ на вопросительные взгляды Боровика и Джонса сыщик указал на софу у стены. А потом полез в правый верхний ящик, где держал коробку дорогих трагских сигар – их ему по случаю пару лет назад привез один хороший знакомый.
Зрячий и дворф, сгрузив тела на диван, подошли к столу и опустились на свободные стулья.
Марк протянул друзьям сигары. Джонс взял свою сразу, Боровик же некоторое время равнодушно рассматривал ее, но потом тоже забрал. Откусанный кончик друзья выплюнули прямо на ковер; Бойз не стал возражать.
Они закурили, выпустили плотные струйки дыма к потолку.
Он не испытывал какую-то особую гордость за раскрытие сложнейшего дела. Он лишился старого друга Молота, из-за него Антуан лишился кисти, а граф пошел на самоубийство.
Как странно осознавать, что никогда больше старший Камнеглот не положит руку ему на плечо и не скажет: «Ничего, Марки, сдюжим!»
И никогда уже сыщик не узнает, каким был Жагр Паттерсон, частный сыщик.
Но Марк, что скрывать, был просто рад, что все закончилось. Теперь Хозяин не сможет прислать к нему парочку громил для беседы – просто потому, что мертвые к этому совершенно не склонны. Больше не надо будет днями искать в десятках книг хоть что-то, связанное с трафаретом.
Не будет больше стрел, болтов, метательных ножей, погонь, бегств…
И слава богу. Набегались. Нагонялись. Хватит.
Марк посмотрел на Боровика, потом на Мортимера. Интересно, о чем они думают? Наверное, почти об одном и том же.
Хотя Камнеглоту все же сложней – намного сложней.
Братья, да еще близнецы, – вместе с самого первого мига, всегда и везде.
Скоро ли Боровик придет в себя после такой потери? Придет ли вообще?
Будем надеяться, что да.
Пока лучше молчать… Дворф сейчас вряд ли склонен к дружеской беседе.
Настало время что-то менять… Марк любил свою профессию, обожал решать различные головоломки, но последнее дело ясно дало понять – за любое удовольствие надо платить.