Фонтан тайн
Шрифт:
– Гейвин! – крикнула она. Повязка, закрывавшая ее рот и нос, слегка заглушала голос. Не дождавшись ответа, она крикнула громче: – Гейвин!
Он вышел из-за угла хижины, держа в руке большой кусок камня.
– Я же велел тебе сидеть в доме!
– Я волновалась за тебя.
Его глаза над повязкой весело блеснули. Неожиданно он бросил в нее камень.
Она охнула и инстинктивно выставила вперед руки, поймав до странности легкий булыжник.
– Что это?
– Пемза, – пояснил Гейвин. – Прямо из кратера вулкана. Она почти
Персефона взвесила кусок камня на ладони. С виду очень тяжелый, он действительно оказался легким как пушинка.
– Он упал на хижину?
– Думаю, да. Удар получился сильным не столько из-за веса камня, сколько из-за его скорости.
Персефона засмеялась и бросила пемзу на землю.
– Облако уменьшается, – заметила она, взглянув в сторону Внутреннего моря.
Гейвин кивнул.
– Зато вернулась лава. Зрелище потрясающее! Она хотела пойти посмотреть, но он ее удержал:
– Пока не ходи. Сверху еще сыплются куски пемзы. Она нахмурилась, но спорить не стала. Вернувшись в хижину, она смыла пепел с рук и лица и прошла в главную комнату. Гейвин стоял у окна и смотрел в него.
– Ты можешь разглядеть что-нибудь внизу? – спросила Персефона, подойдя ближе.
С тех пор как началось извержение, они не разговаривали на личные темы. У них и так хватало проблем, но его близость рождала в ее душе приятное волнение. Обстоятельства заставили их уединиться от всего мира, и Персефона чувствовала себя счастливой, находясь рядом с Гейвином.
– Совсем немного, – ответил он, обернувшись к ней. – Отсюда невозможно понять, насколько серьезный урон нанесен островам.
– Мы должны верить, что все будет хорошо, что мы сумеем восстановить утраченное.
Гейвин молча смотрел на нее. В слабом свете, словно проникавшем из потустороннего мира, он казался очень большим и суровым. Но Персефона помнила, как совсем недавно он весело шутил, обнимал ее ночью и клялся, что прошлое не имеет значения.
– Твои родные не одобрят мое происхождение, даже если тебе оно безразлично, – выпалила она.
– Почему ты так думаешь?
– Они тебя любят.
– Да, но, кроме того, они мне доверяют.
С его словами трудно не согласиться – даже невозможно, учитывая все последние события. И все же Персефона думала, что он ошибается. Если она ему поверит, в ее сердце проснутся новые мечты, а с ними так больно расставаться!
Сейчас перед ними стояли куда более важные вопросы. Каковы последствия извержения? С чем столкнутся люди, вернувшись на острова? И когда они смогут вернуться? Насколько значителен ущерб, причиненный стихией?
Они провели в ожидании еще одну ночь и один день. Град из пемзы больше не шел. Земля не дрожала. Воздух очистился от едкого запаха дыма. Когда лавовые потоки остановились, настала пора поиска ответов.
– Я бы хотел, чтобы ты осталась здесь, – произнес Гейвин тоном человека, который слабо верит в то, что его послушают.
– Я достаточно
Гейвин ошибался: его семья никогда ее не примет. А вставать между ним и его родными она не хотела. Однако ей страшно даже подумать о том, что она вернется к своей прежней жизни. Может, она найдет себе какое-нибудь дело, связанное с восстановлением Акоры? Но в таком случае ей придется остаться рядом с Гейвином. Вряд ли она выдержит такую муку.
– Ты идешь? – спросил он, стоя у двери.
Они вышли в серый мир и направились вниз под гору. Спуск оказался трудным. Тропинку, по которой они поднимались, засыпало пеплом, и им приходилось шагать наугад. Кроме того, пепел скользил, ноги разъезжались в разные стороны. Персефона несколько раз поскользнулась, но сумела удержать равновесие. Маленький родник, у которого они останавливались, чтобы освежиться, завалило камнями.
Когда они приблизились к городу, напряжение стало почти осязаемым. Вулкан не разорвал Акору на части, как случилось свыше трех тысяч лет назад, и все же его последствия были значительными.
Завернув за угол, Гейвин резко остановился. Перед ними возвышался дворец.
– Стоит, – проговорил он с искренним облегчением.
И в самом деле, огромное здание, за которым бережно ухаживали и которое периодически достраивалось со времен первого извержения, смотрелось целым и невредимым. На крыше осел пепел, а во внутреннем дворе валялись каменные глыбы, но все колонны оставались на месте, а когда они подошли ближе, Персефона увидела, что на стенах нет даже намека на трещины.
– Все в порядке! – воскликнула она.
– Еще неизвестно, – предупредил Гейвин. – Точный ответ дадут инженеры.
Они подошли к воротам. Когда Персефона увидела двух одинаковых львиц, которые на протяжении целого тысячелетия стояли на страже дворца, она издала радостный возглас:
– К черту инженеров! Ворота прекрасно сохранились. Что плохого могло случиться с самим дворцом?
Гейвин усмехнулся над ее воодушевлением. Они двинулись дальше, минуя жилые дома и разные учреждения, которые, по счастью, выглядели целыми, только нуждались в основательной чистке. Приблизившись к гавани, они заметили первые серьезные признаки разрушений. Сам причал и почти все ближайшие здания лежали в руинах.
Однако когда Персефона взглянула на море, у нее перехватило дыхание.
Там, где раньше существовали острова Дейматос, Тарбос и Фобос – их названия напоминали о том давнем ужасе, который пережила Акора, – виднелся всего один, но очень большой остров, покрытый дымящейся лавой.
То место, где Персефона жила, с позором уединившись от всего мира, исчезло. Появилась новая земля, обещавшая со временем родить новую жизнь.
Гейвин задумчиво рассматривал измененный пейзаж.
– Я всегда думал, что вулкан способен только разрушать, – заметил он. – Оказывается, иногда он еще и созидает.