Фонтан тайн
Шрифт:
– Наверное, чего-то подобного следовало ожидать. Как ты думаешь, извержение действительно закончилось?
– Пойдем посмотрим, – взял он ее за руку.
Они пошли по дороге, ведущей наверх, к дворцу, и, миновав ворота со львами, вступили в пугающе тихий внутренний двор.
– Существует еще один путь в пещеры, – сообщил Гейвин.
Он обогнул дворец и спустился по узкой тропинке в небольшой симпатичный грот, покрытый, как и все остальное, пеплом. Однако, оглядев тесное пространство грота,
Тропинка тянулась до берега подземного озера. Но где-то на середине пути они приблизились к узкой расщелине.
– Здесь трудно пролезть, – предостерег Гейвин, – по крайней мере мне, но коридор за расщелиной ведет прямиком в хрустальную пещеру.
– Но мы же ничего не увидим, – напомнила ему Персефона.
Он достал из мешка фонарь и спичечный коробок.
– Хотя я не научился стряпать на занятиях по воинскому искусству, зато я твердо усвоил, как следует готовиться к сложным переходам.
Они проползли через расщелину (Гейвин полз впереди) и очутились в хрустальной пещере. Гейвин поднял фонарь и посветил им во всех направлениях. Желтый свет отразился от блестящих конусообразных наростов, которые свисали с потолка и торчали из пола. Здесь не чувствовалось никаких следов разрушений.
– Давай посмотрим комнату со статуями, – предложила Персефона.
Они сразу увидели явные признаки недавнего вулканического извержения. Несколько статуй упало и раскололось на крупные куски, которые, впрочем, вполне можно постараться собрать и соединить. Большая часть скульптур осталась стоять внишах.
– Я думал, лава дойдет сюда, – предположил Гейвин.
– Похоже, она выбрала другое направление.
Какое именно направление выбрала лава, они узнали несколько минут спустя, когда подошли к маленькому подземному храму. Он выглядел вточности таким, каким запомнила его Персефона. Озеро, где обитали светлячки, по-прежнему наполняло пещеру серебристым сиянием. Персефона не сомневалась в том, что каменный лик, проступавший на замшелой стене, прекрасно сохранился.
– Не может быть, – пробормотал Гейвин.
Он быстро миновал коридор, ведущий к лавовым потокам. Но там, где всего пару дней назад пузырились огненные реки, теперь не было ничего, кроме твердой земли.
Место гибели Дейлоса – то адское варево, в которое он прыгнул, – исчезло, как и остров, на котором он вынашивал свои коварные планы.
– Все кончилось, – тихо произнесла Персефона. Стоявший рядом Гейвин пожал плечами и покачал головой.
– В прошлый раз, – пояснил он, – прошло несколько лет, прежде чем появились первые признаки лавы.
– А следующее извержение
Луч фонаря осветил суровые черты Гейвина.
– Теперь Акора очень долгое время будет в безопасности, – согласился он.
Они вернулись к маленькому храму. Гейвин опустился, встав коленями на мягкую землю, – туда, где они впервые познали друг друга, и потянул ее за собой. Держа ее за руки, он заглянул ей в глаза. Его голос стал хриплым и глубоким. Будучи человеком далеким от поэзии, он тем не менее говорил от всей души, и его слова звучали поэтично:
– Я не знаю, что ждет меня впереди, но без тебя мне не будет счастья. Стань моей женой, Персефона. Давай забудем прошлое, как забыла его сама Акора, и начнем вместе строить будущее.
Разумеется, Персефона заплакала. Она, которая столько лет считала себя сильной и стойкой, в последние дни не могла удержаться от слез. Их губы соединились, и сердце ее затопила жаркая волна счастья.
– Я люблю тебя, Гейвин Атрейдис, и всегда буду рядом с тобой.
Каменный лик взирал на них с ласковой улыбкой.
Некоторое время спустя они, держась за руки, вышли из пещер и обнаружили, что их вынужденное одиночество кончается. Акоранская флотилия возвращалась в гавань Илиуса, белые паруса победно раздувались на ветру.
Глава 22
Сайда одной из первых сошла на плавучий деревянный пирс, наскоро сколоченный мужчинами из гарнизона и призванный временно заменить разрушенные каменные доки. Она шагнула на потрескавшийся причал и, уперев руки в бока, обвела долгим взглядом окрестности.
– Ну что ж, могло быть и хуже, – вынесла она свой вердикт.
Мужчины, женщины и дети, толпившиеся на палубах кораблей и вереницей тянувшиеся на пирс, явно поддерживали ее. Некоторые падали духом, увидев свои разрушенные дома и магазины, но их быстро успокаивали, предлагая жилище и помощь в ремонте.
Персефона не смогла сдержать своего ликования и бросилась Сайде на шею.
– Я так рада вас видеть! – воскликнула она. Сайда крепко обняла Персефону, потом отступила на шаг и сурово оглядела ее с головы до ног.
– Знаю-знаю, – поспешно предвосхитила ее слова Персефона, – у меня ужасная прическа.
– Вообще-то я думала о том, что вы довольно неплохо выглядите для человека, который чудом избежал смерти.
Персефоне показалось, что в глазах Сайды блеснули слезы. Нет, не может быть!
– Мы ужасно волновались, – продолжала экономка. – Люди сказали, что ваша лодка так и не вышла из Внутреннего моря, что ее унесло течением обратно. Грустная весть разнеслась по всем судам. Мы беспрестанно молились за вас и принца Гейвина.