Фонтаны рая (сборник)
Шрифт:
Как и тогда, длинные черные иглы начали медленно поворачиваться в сторону его тени. Эти примитивные твари, не имеющие органов чувств, все-таки знали о его присутствии и реагировали на вторжение в их мир. Они следили за своей маленькой вселенной, как «Аргус» мог бы следить за космическим пространством…
— Разумеется, сравнение не было буквальным. Антеннам «Аргуса» не требовалось вращаться, да и едва ли хрупкие сооружения, растянувшиеся на тысячи километров, могли бы совершать какие-либо повороты. Однако их электронное «прочесывание» космоса непостижимым образом перекликалось с защитной реакцией морских ежей. Если бы некое космическое чудовище размером
На мгновение он вообразил себя космическим чудовищем. Он увидел силуэт «Аргуса» на фоне галактического радиозарева. Сотни тонких черных линий, исходящих из центрального узла; большинство из них неподвижны, но некоторые медленно раскачиваются взад-вперед, словно в ответ на тени от звезд.
Даже если «Аргус» и построят, человеческий глаз будет не в состоянии увидеть этого гиганта целиком. «Аргус» окажется невидимкой. Карл предусмотрел и это. В своих записках он предложил снабдить «Аргус» системой сигнальных огней, расположенных по окружности и шести основным осям. Общая площадь радиотелескопа исчислялась миллионами квадратных километров. Гигантская гирлянда. Фантастическое зрелище, если смотреть с приближающегося космического корабля. Нескончаемое празднование Звездного дня. Или — и это сравнение уместнее — игрушка, выброшенная с игровой площадки детского сада богов.
Остаток времени до отлета шаттла, связывающего остров с материком, Дункан провел в укромном уголке ресторанчика с видом на лагуну. Он сидел, погруженный в собственные мысли, и неторопливо потягивал терранский напиток со странным названием «Том Коллинс» [35] . С одной стороны, глупо было приобретать привычки, которые придется оставить на Земле, поскольку в условиях Титана они просто не имели продолжения. Ас другой — глупо не попробовать земных удовольствий, даже если вскоре от них останутся лишь воспоминания.
35
«Том Коллинс» — коктейль из джина или вермута с лимонным соком, разбавляемый содовой.
Дункану не надоедало любоваться игрой ветра с водной поверхностью, отгороженной от моря внутренним рифом. В некоторых местах ветра словно не было, и там в зеркальной глади отражалось голубое, но уже начинающее темнеть предвечернее небо. Зато в других местах ветер не давал воде ни мгновения покоя, без конца сминая ее в складки бесчисленных маленьких волн. Дункан задумался о природе этого явления. Скорее всего, дело тут в разной глубине лагуны и скорости ветра. Потом ему надоело доискиваться объяснений. Это просто красиво — и все. Особенно в сочетании с бесконечными солнечными зайчиками, танцующими на волнах. Создавалось полное ощущение, что они несутся вместе с ветром, и в то же время ветер уносился дальше, а солнечные блики оставались.
Дункан ни разу в жизни не подвергался гипнозу. Из девяти состояний сознания между полным бодрствованием и глубоким сном он обычно испытывал всего несколько. Его нынешнее состояние, скорее всего, было вызвано гипнотическим влиянием переливающихся солнечных бликов, а алкоголь лишь снял защитные барьеры. Однако Дункан не погрузился в состояние блаженного полусна. Наоборот, его мозг работал с необычайной остротой. Но сейчас над Дунканом не
Он знал, что соприкасается сейчас с чем-то таинственным, напрочь противоречащим практичному, трезвомыслящему миру Макензи. Этого не объяснишь ни Колину, ни Малькольму. Они не стали бы смеяться над ним (во всяком случае, Дункан так думал), но всерьез его слов не приняли бы, решив, что он «перебрал терранских впечатлений».
Таинственное и в то же время совсем тривиальное. Дункан вовсе не ощущал себя древним пророком, получившим божественное откровение, способное потрясти мир. Если вдуматься, что особенного случилось? Ну увидел один и тот же образ в двух совершенно непохожих контекстах. Это могло быть обыкновенным совпадением. Или самообманом. Простой, логичный ответ, который наверняка удовлетворил бы всех.
Всех, но не Дункана. Он испытал потрясение, какое не объяснишь словами. Такое человек испытывает лишь раз в жизни, когда оказывается рядом с чем-то сверхъестественным и привычный мир с привычной философией начинает уходить из-под ног.
Увидев мастерский рисунок в альбоме Карла, Дункан сразу узнал, что там нарисовано. Однако сейчас ему казалось, что узнавание пришло не только из прошлого, но и из будущего. Он словно поймал в зеркале времени отблеск того, чего еще нет. И это что-то было чертовски важным, поскольку грядущему событию предстояло перевернуть весь ход причинности.
Проект «Аргус» — часть судьбы человечества. В этом Дункан теперь был свято убежден, и ему не требовались никакие рациональные аргументы. Другой вопрос: принесет ли «Аргус» благо человечеству? Знание — это всегда обоюдоострый меч. Может так случиться, что какие-то послания со звезд вовсе не понравятся людям. Дункану вспомнились предсмертные крики морского ежа, убитого им на Золотом рифе. Был ли тот слабый, но зловещий треск полной бессмыслицей, неким «побочным продуктом»? Или в бессильном скрежете погибающей твари содержалось что-то важное, полное глубокого смысла? Интуиция Дункана молчала.
Но Дункан знал другое: нельзя трусливо отворачиваться от правды, какой бы она ни была и куда бы ни вела. Если для человечества настает время столкнуться с силами межзвездных пространств, да будет так. В этом Дункан ни на мгновение не сомневался. Им сейчас владело странное спокойствие. Возможно, это — спокойствие в центре циклона, но Дункан был доволен результатами своего визита на Землю.
Постепенно солнечные блики на воде стали оранжевыми, потом малиново-красными. Солнце медленно клонилось к горизонту невидимого африканского берега. Теперь блики на волнах лагуны виделись Дункану сигнальными огнями «Аргуса». Лагуна была моделью того, что займет миллиарды кубических километров безвоздушного пространства и потребует пятидесяти, а то и ста лет для своего осуществления…
На глазах у Дункана солнце соприкоснулось с горизонтом и малиновым колоколом разлилось по воде. Зрелище чем-то напомнило ему кадры древнего фильма об атомном взрыве, прокрученные в обратном порядке, когда ад, готовый вырваться в мир, тихо исчезает в океане. Последняя дуга солнечного диска озарила далекие джунгли и сама на мгновение стала зеленой.
Сколько бы лет ему ни было отпущено, такую красоту он вряд ли когда-нибудь увидит снова. Это мгновение станет его памятью об острове, где он принял главное в своей жизни решение и где была открыта новая глава в истории далеких миров.