Формула Бельмондо
Шрифт:
– Нет, ты слышал, какой поклеп он возводит на нас с тобой? – спросила она меня, глядя прямо в глаза. А у самой лукавая улыбка блуждала на губах.
– Слышал!
– И что скажешь?
Прав был Данила. Дружил я с Настей из-за самой Насти. Но наша дружба была трепетна и чиста. Перед нею я благоговел и испытывал щемящее, непонятное чувство робости и немого восхищения. Когда мы оставались вдвоем, я часто терялся и не мог найти связующую нить разговора. А такие прямые вопросы заставляли меня краснеть. Действительно, натуральные инсинуации. Ну, орел Данила, ну, удружил пакостник.
– Давай лучше этого
– Но ты мне не ответил на вопрос! – Настя обиженно надула губки.
– А вдруг кто войдет, а мы…
– А что мы?
Страх и любопытство проглядывало в ее глазах. Что нарисовало ее воображение, я не знаю, но она мгновенно посерьезнела и вставила диск в дисковод. А потом часто бросала на меня заговорщические взгляды. Даниле еще его треп аукнется, мысленно пообещал я себе.
Григорий Богданович Гусь быстро нашелся в базе жителей Москвы и Московской области. Их двое таких оказалось. Один был, сорокалетний мужчина, а второй коренной москвич суперпенсионного возраста.
– Есть!
– Зацепили! – В два голоса радостно закричали мы.
Оба были прописаны в Москве, один на улице Гарибальди, второй – на Осенней улице.
– Узнали адрес, где они прописаны, а дальше что? – спросил я Настю. – Как мы узнаем, который, нам нужен?
– Не трусь, не уйдет от нас этот Гусь.
Стали просматривать следующий диск, автовладельцев. Гусь с улицы Гарибальди был владельцем Мазды, второй Гусь семидесятипятилетний старик, похоже, был безлошадным.
– Круг сужается! – обрадовано заявила Настя.
– Да, выходим на след.
– Стараемся для Данилы, а он на нас такой поклеп возвел! – завела старую пластинку Настя.
– Почему поклеп? – расхрабрился я.
Настя не поддержала разговор, лишь долгим, изучающим взглядом окинула меня. Фу, я, с облегчением, вытер вспотевший лоб.
Следующей кассетой была база данных клиентов-заемщиков банков, получателей кредитов. И вот здесь нам улыбнулось счастье. Гусь Григорий Богданович с улицы Гарибальди засветился в полный рост. Родом он был из нашего городка. Родился на Пушечной улице, дом номер восемь. Это все было в его анкете заемщика. И кредит он взял немаленький, два миллиона рублей. Про «Талант-Раскрутку» мы ничего не узнали. Но и так на первое время информации было через край. Настя спрятала диски в стол и спросила меня:
– Ну, что скажешь?
– Ты бесподобна!
Комплимент был двояко толкующимся. Понимай, как знаешь, то ли ты ума палата, то ли сама мед и злато, и имя твое свято. Слава богу, она не потребовала расшифровки, иначе бы я ее сравнил в пику Даниле не с Сократом, а с Аристотелем. Уже выходя из ее комнаты, я подумал о том, что неплохо бы пару цитат этого древнего философа наизусть выучить. Надо Данилу уесть собственной начитанностью.
Вовремя мы вышли. Мой дружок шел нам навстречу сверкая довольной улыбкой.
– Я все вопросы порешал! – самодовольно заявил он. – Сейчас обедать будем. Анна Николаевна на стол накрывает. А вы как? Нарыли что-нибудь? Ишь, пятаки сияют.
– Ты с кем нас постоянно сравниваешь? – оскорбилась Настя.
Данила и не думал воспринимать нас всерьез.
– Ох! Ох! Ох! На минуту оставил, а они за моей спиной уже снюхались.
– Полегче на поворотах! – поддержал я Настю.
– Ага! Угадал! – расхохотался
– Что ты видишь? – Настя покраснела и ощупала ткань на платье.
– Да не то, о чем ты думаешь! – продолжал измываться мой дружок, – я тебя по-другому наскрозь вижу. Ты, хочешь столкнуть меня и Максима лбами. Мы будем бодаться рогами, а ты будешь на пригорке лежать и, наслаждаясь зрелищем, травинку грызть. Вот твоя заветная мечта.
Настя огрызнулась.
– Это ты хочешь меня с Максимом поссорить!
– И это правильно! – сказал Данила. – Я хочу его на свою сторону перетянуть, а ты на свою. Только я умом действую, а ты женские хитрости применяешь. То как кошка перед ним потянешься, то сопливый платок уронишь. И не надо, не надо на меня такими жалостливыми глазами смотреть!
Я глянул на Настю. Смотрела она на моего дружка не затравленным, жалостливым взглядом, а звериным, тигриным, сейчас коготочки зашевелятся.
– Чего ты взъелся на нее сегодня? – стараясь выступить буфером между друзьями, миролюбиво спросил я Данилу.
– Перед Сан Санычем стыдно. Чего она из меня дурака делает?
– Какого дурака?
– Какого, какого? Натурального! Она меня дураком выставила. Будто бы я сказал, что если из ружья в воду выстрелишь, то рыба сама с испугу из бассейна повыпрыгивает. Так, мол, продвинутые богачи у себя дома развлекаются. Сидит олигарх на бортике бассейна, а рядом повар-слуга в белом халате со сковородкой в руках по стойке смирно стоит. Выберет этот олигарх карася, который ему понравился, бух из карабина в воду, а карась ему раз, сальто-мортале в воздухе сделает, и на сковородку. Ну, скажи Макс, мог я такую чушь нести? И вот, якобы, мы с ней заспорили, выпрыгнет или нет из воды эта стерлядь, которой, вроде дюжина должна быть, а на самом деле тринадцать.
– И что же ты ответил Сан Санычу? – со смехом спросил я Данилу. Он гордо выпятил живот вперед.
– Не стал я подставлять Настю, сказал, что так и было, что мы научный эксперимент проводили, а это вещь совершенно отличная от того, что нам с нею приписали. Мы ученые, а не безответственные болтуны и хулиганы. И выстрел, это был не выстрел, а внешнее воздействие, толчок на психикус стерлядус, выражаясь по-научному.
– А Сан Саныч? – спросил я Данилу.
– Он сказал, что в науке на одного настоящего ученого, приходится девять пустоцветов. Сказал, чтобы я за столом доложил всем вам научные результаты, а там он сделает окончательные выводы, чего мы достойны, кнута или пряника. И еще сказал про то, что мы сотворили, что это не грубая ошибка, а клиника. Представляешь, он меня с доктором сравнил. А вы что-нибудь накопали?
– Накопали! – ответила Настя.
– Что?
– Потом!
Когда мы спустились в столовую, стол уже был накрыт на пять персон. Данила сел подальше от хозяина дома. Когда из большой супницы Анной Николаевной был разлит по тарелкам борщ, Сан Саныч выразительно посмотрел на Данилу.
– Ну-с! Кто-то в большие ученые метит. Может, нам доложат результаты?
Интересно, как выкрутится Данила. Лапшу на уши вешать надо умеючи. То, что придумала Настя, это детский, невнятный лепет. А отдуваться моему дружку. Сумеет ли? Данила с сожалением отложил в сторону ложку и встал: