Формула чуда. П Т У им. А.В. Чумака

Шелкопряд Мария

– Ну, допустим, я. А кто ты? И что тут делаешь одна среди ночи?

– Так я вас приехала встречать! – воскликнула она обрадованно. – Вместе с Вадим Петровичем, вон он идет. Я Таня. А вы наш новый препод, да?

Проследив за жестом собеседницы, Кристина увидела идущего к ним от домика станции высокого, слегка сутулого мужчину в кепке и полубесформенном пиджаке нараспашку. Сунув одну руку в карман, второй он широко размахивал в такт шагам. Возраст на вид определить не удалось.

«Кепка в классическом стиле, рынок в райцентре, – меланхолично думала девушка, растянув губы

в дежурной улыбке. – Пиджак винтажный, остался от деда соседа. Ботинки… нет, туда лучше даже не смотреть. Перегар и трехдневная щетина – собственность модели».

– Давайте я понесу? – Таня ловко выхватила из рук сумку прежде, чем Кристина успела возразить. – Вам все равно сейчас на станцию надо.

– Ну-ка, давай сюда, – Вадим Петрович в свою очередь отобрал сумку у девчонки. Улыбнулся, сверкнув золотым зубом в верхнем ряду, протянул руку. – Ну, здравствуйте, добро пожаловать. Хорошо добрались?

– Нормально, – отозвалась Кристина, осторожно пожимая его ладонь. Машинально отметив, что руки у него красивые, большие, с длинными сильными пальцами, жаль, неухоженные: кожа грубовата, ногти срезаны под корень и в каких-то пятнах. – Я Кристина.

– Да, я знаю. А я Вадим Петрович, – он подхватил чемоданы. – Я пока багаж ваш отнесу, а вы на станцию зайдите. Вон, Танюха проводит. И поедем. Дорога хорошая, да и нет никого, долетим – оглянуться не успеете.

И он зашагал прочь, унося куда-то багаж и не дав времени что-то ответить. Кристина устремилась было следом, но девочка тронула ее за локоть.

– Идемте, нужно на станцию зайти. Это недолго.

– Но… что мне делать на станции? – растерянно спросила Кристина. Таня лишь пожала плечами.

– Я-то откуда знаю. Порядок такой.

В маленьком домике горело единственное окно. За ним оказался тесный кабинет с узким обшарпанным столом, за которым сидела женщина в форме работницы железной дороги. Окинув посетительницу равнодушным взглядом темных глаз, она разложила на столе уже заполненные бумаги и попросила Кристину их подписать.

– Паспорт нужен? – спросила девушка, придвинув к себе первый лист.

«Подписка о неразглашении». Кристина наскоро пробежала текст глазами. Перед поездкой ей оформили допуск к секретной информации, поэтому она не удивилась.

– Ничего не нужно, – отмахнулась женщина. – Подпись только.

Подписанный документ она сложила в стопочку и отпустила Кристину, ни о чем не спросив. Выйдя из пахнущего старой мебелью, мастикой и слежавшейся бумагой кабинета, девушка наконец заметила, какая чудесная выдалась ночь. Безветренная, теплая, ясная. Лишь мягкие удары мохнатых ночных бабочек о стекло да крик летучей мыши, пронесшейся над головой, нарушали царившую вокруг тишину.

Она остановилась, вдохнула свежий воздух, наслаждаясь ароматами леса и цветов, но возникшая рядом Таня не дала ни минуты покоя. Взяв новую знакомую под локоток, она защебетала о том, как здорово, что преподавательница наконец приехала, какое чудесное у них училище и как весело они теперь все заживут.

– А сколько тебе лет? – спросила Кристина, не особо вникая в смысл беспрерывного потока слов.

– Семнадцать. Восемнадцать в октябре будет. Я сюда сразу после школы приехала.

– И у тебя есть какие-то особые таланты?

«Зачем тебе сюда, девочка? – подумала Кристина, искоса разглядывая кукольное личико. – Беги из этой глуши, пока не превратилась в замученную жизнью тетку с поддатым мужем в трениках и сланцах, надетых на носки!»

«А сама-то далеко сбежала?» – возник в голове насмешливый голос. Тот, которым говорили сомнения. Обычно он напоминал голос матери, строгий и вечно усталый, будто не ждала она от дочери ничего хорошего. Но в последнее время воображаемый враг подражал жене теперь уже бывшего Кристининого любовника. С ней девушке довелось поговорить всего однажды, по телефону. Тон ее был ледяным и подчеркнуто вежливым, и все после того разговора пошло наперекосяк.

– А то! – самодовольно ответила девчонка. – У вас случайно ничего не пропало?

Проведя ладонью по карману, Кристина не обнаружила в нем телефона. Таня рассмеялась и протянула телефон и кошелек. Выхватив их у нее из рук, Кристина собралась было отругать шутницу за глупые фокусы, но осеклась.

Если телефон можно было ловко вытащить из кармана, то кошелек лежал в одном из отделений сумочки, застегнутом на два замка. Не зная, где именно он хранится, незаметно стащить его никак не возможно.

– Как ты это сделала?

– Ну, я умею делать так, чтобы человеку казалось, будто он ничего не видел, – улыбнулась Таня. – Деньги-то пересчитайте!

Ошарашенная Кристина послушалась. Примерно трети наличных не хватало. Таня тут же протянула ей несколько купюр.

– Пересчитать? – буркнула Кристина. Выходка девочки разозлила ее.

– Мы у своих не крысятничаем, – почему-то обиделась Таня, развернулась и пошла вперед. Будто и не она только что в чужую сумку залезла.

– Здесь все такие… криминально одаренные?

– Всякие есть, – ответила девчонка, не оборачиваясь. 

«Прелестно, – подумала Кристина, еле сдерживаясь, чтобы не сказать наглой соплячке какую-нибудь гадость. – Просто прелестно».

За станцией их ждал старенький УАЗ «буханка». Конечно, не лимузин, но лучше, чем запряженная ослом телега. Кристина села рядом с водителем. В замкнутом пространстве стало заметно, что от него и в самом деле ощутимо тянуло перегаром.

Тарахтя мотором, УАЗик проехал по улицам спящей деревни и, к удивлению Кристины, свернул прямиком под «кирпич». Немного подумав, она решила промолчать. Даже если водитель не совсем трезв, сама она дорогу точно не найдет. Тем более не зная, куда конкретно они едут.

Через какое-то время за деревьями показался бетонный забор с колючей проволокой, и дорога уперлась в шлагбаум. Но Вадиму Петровичу выходить не пришлось – разглядев их машину, постовой без вопросов пропустил, даже рукой махнул на прощание.

– Это что, военная часть? – спросила Кристина. Удивляться сегодня она уже устала.

– Типа того. На самом деле, это город, только закрытый.

– А как он называется?

– Инза-1, – Вадим Петрович наклонился в ее сторону, едва не задев, порылся в бардачке. Достал мятую пачку дешевых сигарет. – Не возражаете, если я покурю?