Формула возврата
Шрифт:
Всё ещё не отошедший от неожиданного эксперимента подросток, несколько раз с силой зажмурил глаза, привыкая к яркому свету летнего дня.
– Да нормально всё, хватит меня трясти уже, - фраза получилась несколько грубоватой.
– А чего ты зюкалкой какой-то согнулся? Йогой что ли занимаешься?
– Ею самой!
– Вася мимолётно порадовался, что умная Анечка сама подсказала отмазку, и ему не придётся ничего выдумывать.
– Странная какая-то йога, - не унималась девчонка.
– И ещё, мне показалось, что ты вдруг стал светиться как будто. Каким-то синим светом. Признавайся, Полозков, что за йога такая?
В этот момент к парню пришло спасение в виде Вадима и Игоря. Друзья, привлечённые необычной суетой, выбрались из воды и
– Чего у вас тут? Привет, Ань, - Игорь привычно захватил лидерство.
– Да вот... иду мимо, смотрю - Васька светится, - поняв, что фраза прозвучала достаточно глупо, девчонка прыснула со смеху.
– Нет, правда! Показалось, наверное. Но в тот момент...
– Не показалось!
– поняв, что всё равно делиться придётся, Вася решил выложить приятелям всё сразу.
– Парни, Ань... я действительно что-то нащупал...
* * *
Что ж, пока Василий, стараясь сохранить невозмутимость исследователя, пересказывает друзьям результаты своего эксперимента, можно уделить несколько минут, чтобы поближе познакомиться с нашими героями.
Все трое парней учатся в одном классе. Класс не простой, а физико-математический. И успехи в учёбе у ребят, надо сказать, неплохие. По крайней мере, в профильных предметах. Лучше всех, конечно учится Василий Полозков. И не только в классе, но и во всей параллели, которая в этом году пойдёт в одиннадцатый класс. Вообще-то Васе все учителя прочат карьеру большого учёного. А он и не возражает. Больше всего времени он проводит, пытаясь решить задачи, которые современная наука пока считает неразрешимыми. Пока, правда, ни одной из них не решено, но Василий не отчаивается. Просто хобби у него такое.
Вадим Вишневский. В отличие от Полозкова фундаментальными теориями интересуется постольку-поскольку. Вад - будущий прикладник. Скорее всего, станет знаменитым программистом, в крайнем случае, основателем нового мирового бренда наподобие Майкрософта.
И, конечно же, неформальный лидер тройки - Игорь Сойкин. Весельчак и балагур, предмет обожания всех окрестных девчонок от тринадцати до восемнадцати. Особенно, если учесть, что благодаря спорту, он имеет крепкую атлетическую фигуру. Игорю вообще было по барабану, в какой класс идти - гуманитарный, физ-мат, или же био-хим. Пошёл туда, куда подали документы его друзья, с которыми он ещё в детский сад ходил. В большую науку Сойкин явно не собирался, но подозревал, что если Вадим и Вася поступят на один и тот же факультет областного университета, то и ему там тоже предстоит учиться. Несмотря на некоторое раздолбайство, Игорь тоже учится весьма неплохо. Правда, учителя склонны приписывать его успехи положительному влиянию друзей. Но, ведь это и к лучшему, не так ли?
Анечка Матросова. Ходила с ребятами в одну группу в детском саду, но потом судьба-злодейка коварно разлучила её с мальчишками. Если Вадим, Вася и Игорь попали в 1-А класс школы, то Аня в 1-В. А мы же все знаем, что между "ашками" и "вэшками" огромная пропасть, особенно в семь лет отроду. И только спустя годы, мальчишки приглядевшись, вдруг с удивлением увидели в юной красавице из параллельного биолого-химического класса свою давнюю одногруппницу. И в скором времени девчонка на равных правах вошла в компанию сорвиголов, которая во внеучебное время заставляла мелко креститься окрестных бабок, и укоризненно качать головами людей помоложе. Впрочем, все проделки компании носили вполне безобидный характер, и были скорее именно шалостями, чем вредительством. Если, конечно, не считать обчищенных яблонь и слив в городских садиках. Но, с другой стороны - а кто их, эти вишни-груши считает? Больше само на землю сыплется.
* * *
– Да ла-а-адно!
– недоверчиво протянул Игорь, выслушав рассказ приятеля.
– Ты, Васёк, не перегрелся ли, часом? Дай-ка лобик пощупаю...
– Отстань!
– грубо оборвал Игоря Полозков, явно разочарованный такой реакцией товарища.
– Тоже мне, мамочка заботливая. Вадим, а ты-то что молчишь?
Вишневский в ответ только пожал плечами. Если его и убедил рассказ Василия, то виду он не показал. Помощь пришла от Ани:
– Не, парни, Васька не врёт, мне кажется. Я же видела, как он засветился.
– Ну... не знаю, - протянул Сойкин.
– Может, вы нас вдвоём разыгрываете.
– Хорошо! Разыгрываем, значит?
– обычно спокойный Вася разозлился недоверием друзей.
– Пойдём! И это... вещи соберите.
Полозков уверенно направился прочь от приятелей. Те, переглянувшись, всё же собрали вещи и поспешили за Васей. Тот был настолько уверен в своей правоте, что поколебал недоверие остальных.
Василий уверенно шагал прочь от берега, пока не нашёл то, что искал - укромную песчаную ложбинку, поверху густо поросшую ивняком и молодым ольшаником. Место было полностью скрыто от посторонних глаз. Вдобавок к тому, находилось далеко в стороне от протоптанных к пляжу тропинок.
– Значит так, - дождавшись отставшую троицу, сказал он.
– Сейчас мы проверим мой рассказ. Я повторю всё, что делал на пляже, но на этот раз дойду до конца. Только мне не мешать!
– А если...
– состорожничала Аня.
– Никаких "если", - решительно отверг Полозков.
– Хотя... в крайнем случае, просто выведите меня из транса. Один раз у тебя получилось, так что получится и во второй. Всё, я начинаю.
Аня, Игорь и Вадим только кивнули в ответ, и принялись наблюдать за Васей. А тот, отбросив всякие сомнения, приступил к своей "йоге". Один-два-три... четыре. На четвёрке пропало ощущение собственного тела, а "синяя ртуть" вдруг вспыхнула ослепительным сиянием. Василий, зажмурился, но подогретый недоверием друзей, решил не обращать внимания на потерю ориентации и двигаться дальше.
Пять. Ребята с ужасом увидели, как тело Полозкова вдруг стало полупрозрачным. Причём вместе с одеждой. Никаких внутренних органов, как при рентгеновском снимке. Просто сквозь Василия стали видны редкие травинки, выгоревшие на жарком летнем солнце.
– Вытаскиваем его!
– в голосе Игоря, в один миг поверившего в Васин рассказ, сквозила паника.
– Скорее!
Полозков стал не только прозрачным, но и руки друзей проходили сквозь него, совершенно не встречая сопротивления.
– Стойте!
– первой сообразила Аня.
– Мы его так самого повредить сможем.
Впрочем сам экспериментатор, похоже, совсем не испытывал никакого дискомфорта. На миг застыв, он начал менять позу.
Шесть. Теперь контуры Василия едва угадывались в сияющем синем облаке. Несмотря на ослепительный блеск, никакого жара не чувствовалось. Ребята, понимая, что ничего уже сделать не могут, и вмешательство в загадочный процесс может только повредить их приятелю, напряжённо застыли.
Семь. "Пространство!" - промелькнуло в голове у Васи. Откуда взялось это слово, он не знал. Но чувствовал, что оно очень важно. "Может... может быть мне нужно сориентироваться в пространстве? Но как - я же ничего не вижу". И действительно, парень был как будто погружён бесконечное сине-серебристое сияние, не смотря на то, что глаза его оставались закрытыми. Никаких подробностей того места, где он начал эксперимент, Вася не помнил. Его сознание помимо воли стало перебирать знакомые места. Картинки менялись, не задерживаясь перед глазами. Наконец одна из них прочно закрепилась в голове. Вася сразу узнал это место - их шалаш, который располагался в зарослях густого малинника в дальнем конце огорода на участке Игоря. Ребята так часто проводили время в своём "штабе", что там был известен каждый кустик, каждый листочек, каждая кротовина. Знакомый пейзаж тут же спроецировался на окружающую субстанцию. Получилась как будто объёмная копия. Так бывает, если под фольгу от шоколадки подложить монету, а потом потереть её пальцем. Как проявляется контур монетки, так проявился и шалаш с окружающими его зарослями.