Формула Жизни

Жаров Александр

Поднялся Машина и ещё четверо бугаев. Видимо, помня о преподнесённом недавно уроке, Мальчик Смерть тихо сидел в стороне.

– Ты и ты, - Билл ткнул пальцем в Машину и Мальчика.
– Разрешены любые приемы: никаких правил. Начали!

Двоё громил принялись осторожно обступать Билла. Он был на голову ниже каждого из них. "Курсанты" с улыбками перешёптывались, все они не сомневались в преимуществе своих собратьев и недоумевали по поводу поведения командира.

Но, вопреки их ожиданиям, началось невообразимое. Билл заметался в невероятных прыжках и пируэтах, нанося удары ногами и руками в голову, грудь, живот, пах своих противников.

Он то бросался на одного, то налетал на другого, перекатывался через спину и вновь вскакивал. Они просто ничего не успевали сделать. Неповоротливые и флегматичные здоровяки только месили руками воздух и стойко принимали всеми возможными местами такие удары, какие давно бы уложили любого среднего человека. Уследить за всеми подробностями схватки оказалось нереально. Просто спустя некоторое время рухнул Мальчик, а ещё через несколько секунд - Машина.

Среди воцарившейся гробовой тишины кто-то смачно выругался. Случившееся стало настоящим потрясением для новобранцев. Казалось, лица у всех побледнели, вытянулись. Билл распорядился оказать первую помощь пострадавшим. На них плеснули воды, поднесли к носу ватку с нашатырем, и оба пришли в себя.

Когда шкафоподобные парни на подгибающихся ногах встали, на них было жалко смотреть.

– Отныне на две недели можете забыть, как вас звали раньше, - громко, в мёртвом безмолвии объявил им Билл.
– Его на это время, - он указал на Мальчика Смерть, - всем приказываю называть просто Мальчик. А вот этого, - Билл кивнул на Машину, - Лом.

Новонаречённые Лом и Мальчик стояли, слегка покачиваясь, обалдевшие, пришибленные: лица, перекошенные от боли и унижения, невидящие глаза широко раскрыты.

– Свои старые имена придётся ещё заслужить, - продолжил Билл.
– Через две недели я лично приму у вас экзамен. Садитесь.

 Неверными шагами двоица пробирается на свои места. Общее движение. Все головы поворачиваются, провожая их.

 - Всем вам тут необходимо понять: хоть вы и здоровые, крепкие парни, настоящие солдаты, но... Одно дело геройски сражаться и, возможно, умереть за свою идею, и совсем другое - вдесятером, без шума и пыли нанести врагу тот же ущерб, что и от целой армии. Все свободны. Отдых один час.

"Здорово он их обламывает, - отметил про себя я.
– Похоже, Билл прирожденный учитель. Да, один из талантов командира-учителя это, с учениками быть своим парнем, но к которому хочется обратиться на Вы".

После лёгкого обеда началась физическая подготовка. Каждый член нашего экипажа, хотя и был неплохо натренирован во время сна в анабиозе, не упустил возможности лишний раз проверить свою физическую форму. Вместе со всеми с полной выкладкой мы бежали пятнадцатикилометровый кросс, форсировали водные преграды, спотыкаясь на подводных речных корягах и камнях, вместе со всеми чертыхаясь и матерясь, вытирая пот с лица, мечтали о долгожданном привале.

Добежав дистанцию до конца, я свалился на траву. Отбросив автомат, отяжелевшими руками расстегнул ворот униформы и жадно приник к фляжке, шумно глотая холодную воду. Затем, вытерев заливающий глаза едкий пот, откинулся на спину. Кровь гулко пульсировала в висках, отдаваясь давлением в глазных яблоках. Хотелось только лежать, не двигаясь и, постепенно обсыхая после невольного купания, смотреть в голубое небо с медленно плывущими белоснежными облаками.

Задыхаясь, с хрипением втягивая измученными легкими воздух, недалеко от меня рухнул Мальчик. Он лежал, не двигаясь, лицом вниз.

Ни до чего ему не было дела - похоже, он отключился.

Нам было явно легче, чем новобранцам. Стив ещё ухитрялся подшучивать над ними срывающимся, впрочем, голосом:

– Ничего страшного, господа! Всего лишь лёгкая разминка. Скоро можно будет начинать серьёзные тренировки... Скажите спасибо, что пока не надо тащить раненых, да и погода такая теплая, хорошая.

Понимая, что людям нужно дать прийти в себя, Билл объявил, что остаток дня и вечер будут посвящены теоретической подготовке. Тема занятий - разведка и диверсии в тылу противника.

И странное дело, опять никто - ни я, ни Дэн, ни Стив не покинули лагерь, не занялись своими проблемами, а, усевшись рядом с Биллом на вынесенную на лужайку специально для командного состава скамейку, внимательно, ловя каждое слово, слушали его лекцию.

Я открыл для себя много нового, порой даже неожиданного. Например, мне всю жизнь казалось, что для успешной деятельности разведчика важнейшую роль играет ум, который состоит из двух главных составляющих: логических способностей и памяти (гуманитарные способности). Оказалось, в этой профессии важнее другое. Самое главное для разведчика - иметь очень контактный характер, обаяние, быть разговорчивым, уметь вызывать доверие. В идеале, если ты разведчик, то должен суметь, если будет надо, подойти к первому попавшемуся человеку, будь то мужчина или женщина, старик или ребенок, заговорить с ним и настолько понравиться, что этот первый встречный выполнит любую твою просьбу - выложит необходимую информацию или к примеру, в конце концов, пригласит к себе домой переночевать.

Даже если при этом разведчик окажется не шибко сообразительным, он может успеть выполнить свою задачу прежде, чем его загребут. А вот в обратном случае - умный, но не контактный - задача может оказаться невыполненной. Больше того, слишком умный шпион - это плохо: он заметно выделяется на фоне всех. Хотя, конечно, хорошая память и образованность для коммуникабельности играют колоссальную роль.

Поэтому по мере убывания значимости способностей для "идеального" разведчика их следует располагать так: контактность, обаяние - относятся к свойствам психики, и поэтому их можно с помощью специальных тренировок в определенной степени развить; хорошая память; желательна неплохая логика.

 Билл всё рассказывал и рассказывал. Курсанты слушали его с раскрытыми ртами, в полной тишине, если не считать убаюкивающий шелест соседнего леса. Но, несмотря на усталость, спать никому не хотелось.

– При скрытом проникновении в город противника диверсионного отряда ну, положим, из сорока человек, для последующих проведений терактов, следует, прежде всего, хорошо замаскироваться, - инструктировал спокойным голосом Билл.
– Для этого на подходе к городу необходимо переодеться и рассредоточиться. В город прибыть по одному, максимум по двое, желательно с разных сторон.

Что делать нельзя? Нельзя останавливаться в гостиницах, в сдаваемых комнатах и в прочих местах, где останавливаются обычные приезжие граждане. Иначе спецслужбы неприятеля засекут ваше прибытие и предпримут контрмеры.

– Простите, учитель, - обратился к Биллу один из слушателей. Они, потрясённые его умением драться, уже называли Билла на древний манер - учителем.
– Но где же тогда ночевать? У родственников и знакомых? А если их нет? Или в каком-нибудь порту, вокзале, притоне? Но так долго не протянешь!