Форпост. Тетралогия
Шрифт:
Маляренко снова остановился.
'Степанов. Степанов. Нет. Он свой. Не подведёт. Да и Стас — его дружок закадычный. Власть они себе приберут, это понятно, но порядок обеспечат на все двести процентов. Да. Всё будет…'
Витавший в облаках прекрасного и тёплого будущего, Ваня не обратил внимания на появившиеся на дороге тени от его ног и шум двигателя позади. Лишь когда раздался сигнал, путник спохватился и радостно обернулся.
'Ну наконец-то, автобус!'
По прикидкам Ивана, он успел пройти
Сигналил не автобус. Позади, со стороны посёлка, по зимнику не спеша ехал милицейский УАЗик.
Миша был по паспорту Михалом, но никто и никогда его так не называл. Даже отец и мать. Для всех и всегда он был просто Миша. Фамилию свою он сам почти уже забыл, а для полноты имени называл себя Миша Шалый. Нравилось ему это слово. Вольное, бесшабашное и немного сумасшедшее. Детство и юность давно ушли в прошлое, Миша Шалый вырос, забросил свои хулиганские привычки подальше и превратился в солидного и основательного главу семейства. Почти клана. До звания барона ему было как до Луны пешком, но и босяком он больше не был. И теперь это пацанское 'Миша Шалый', его порядком раздражало.
— Миша, посмотри, что за чучело? — Старший сержант Никифоров, в этот субботний вечер согласившийся съездить с ним на лесопилку, припугнуть рабочих, недоумённо смотрел на дорогу. Перед УАЗиком топал здоровенный мужик в тулупе, мохнатой шапке и в валенках и на свет фар внимания не обращал.
— Бля! Сказал же всем, ещё днём, автобуса не будет!
Милиционер зарычал. Неделю назад на этой самой дороге замерзла женщина, которая тоже решила подсесть в автобус по пути. Так стружку с него сняли… по самое не могу.
— Казёл!
На сигнал неизвестный мужчина отреагировал и обернулся. Милиционер и его пассажир переглянулись.
— Не наш. Может из твоих?
— Смеёшься? Мои все под присмотром.
— А. Ну да.
Старший сержант снял автомат с предохранителя, передёрнул затвор и вылез из машины. На секунду внутрь ворвался ледяной ночной воздух. Миша отвернулся к окну. На пешехода ему было плевать. Все мысли были заняты судьбой старшего сына. Эти скоты его забрали! К нему домой заявились представители местного барона и увели мальчика в табор.
Миша скрипнул зубами. Он прекрасно представлял себе, чему они его там научат. Такой жизни своим детям мужчина не хотел. В отличие от большинства своих соплеменников, проживаюших в этом далёком, Богом забытом краю, он не занимался наркотиками. И не крышевал нищих и побирушек. Мишин бизнес был честным. Ну почти честным. Всё-таки лесозаготовки были нелегальными, а работали на них почти рабы. Почти — потому что какие-то деньги они получали. Впрочем, всё равно эти деньги они спускали в автолавке принадлежащей ему, Мише Шалому.
За окном замелькали неясные тени и в машину взобрался милиционер. От его полушубка несло морозом. Следом, на заднее сиденье, сел путник.
Миша обернулся и рассмотрел незнакомца как следует. Высокий мужчина лет сорока. Лицо не испитое и чисто выбритое.
'Это хорошо'
— Так-с, — Никифоров врубил печь на полную, — а что там с документами случилось?
— Сгорели докУменты, тащсержант.
Голос у мужика в тулупе был виноватый-виноватый. Шалый и Никифоров переглянулись.
— А сам-то ты откуда тут взялся? В посёлке я тебя не видел.
— Погоди, — Предпринимательская жилка Миши почуяла прибыток и задавила все грустные мысли, — меня Миша зовут. Меня здесь все знают и все уважают.
— Иван.
— Работа нужна, Иван? Хорошая работа. Тяжёлая, но плачу я хорошо. Вот. Даже старший сержант подтвердит!
Мужик в ответ промямлил нечто непонятное. Ни 'да', ни 'нет'. Миша кивнул водителю и тот тронул УАЗик с места, а цыган продолжал напирать.
— Ты же не пьющий, да? Такие люди мне нужны. Сразу бригадиром сделаю!
Пассажир на заднем сиденье странно закашлялся. Непонятно было, то ли он смеётся, то ли ему очень плохо.
— До райцентра подвезёте?
Сержант нажал на тормоз.
— Подвезти? Сначала запрос пошлём, кто ты есть такой на самом деле. А пока у нас посидишь. Ишь ты, — здоровяк ухмыльнулся, — раскатал губу. 'Подвезёте'.
Человек на заднем сиденье заныл что-то вроде 'отпустите'. Миша снова отвернулся к окну и к своим мыслям о сыне. С этим… существом в тулупе всё было ясно, такие картины он уже видел много раз. Сейчас мужика отвезём на выселки, там ему всё и объяснят.
Старший сержант довольно ухмыльнулся. С каждой приблуды, приведённой лично им, он получал до тысячи рублей. Мелочь, а приятно. Никифоров взялся за рычаг коробки передач и, уж совсем было, собрался тронуться в путь, как пассажир сзади громко хмыкнул.
— Чего ещё?
— Слышь, сержант. А хорошая у тебя машина!
Никифоров дёрнулся и обмяк. Миша встрепенулся.
'Что? Что?'
Последнее, что увидел подпольный лесопромышленник — фонтан крови, бьющий из его перерезанного горла.
Очнулся сержант от страшного холода, зверски болела голова, грозя взорваться изнутри. Милиционер захрипел и продрал глаза — он лежал на обочине дороги в одних трусах со связанными за спиной руками.
'Чёрт!'
Ноги тоже были связаны. И крепко притянуты к запястьям. Лежать в такой позе была жутко неудобно и тяжело. Сержанта тошнило, перед глазами временами плыли чёрные пятна, да такие, что родной УАЗик, тарахтевший в трёх шагах от него, не было видно.
'Обидно. Три командировки. Под пулями ходил. И тут на тебе — в двух шагах от дома!'