Форпост. Земля войны
Шрифт:
– Знакомы, – хмуро буркнул Шевченко. – Уродом был, уродом и остался, только звали его тогда по-другому. Ну ничего, сейчас он от нас не уйдет.
Между тем противник приближался, не подозревая об ожидающей его засаде, и вскоре преследователи и их вооружение стали хорошо различимы. Шедшие впереди «полицаи», очевидно занимавшиеся исключительно надзором за безоружными поселенцами, для боя с серьезным противником были оснащены плохо. Только у их командира и одного из бойцов были автоматы, у третьего бандита за плечом болталось двуствольное охотничье ружье, еще трое имели при себе пистолеты и двое – арбалеты, причем явно не фабричного производства. Один из телохранителей
– Чего он тянет? – начал волноваться Сергей, беря на мушку находящегося к нему ближе всех пулеметчика.
Словно в ответ ему, с противоположной стороны, где в точно таком же замаскированном окопчике прятался Войтенко, раздался звон, будто распрямилась большая, мощная пружина, и в воздух взмыла зеленая ракета. Тотчас же воздух разорвал грохот выстрелов. Экономя драгоценные патроны, бойцы стреляли короткими, но от этого не менее губительными для бандитов очередями.
Нажав спусковой крючок, Спиридонов отчетливо видел, как его пули отбрасывают назад араба-пулеметчика, а второй телохранитель, срезанный чьим-то точным выстрелом, падает рядом с рухнувшим в траву Абдуллой.
Слева Шевченко спокойно занимался привычным делом: четко отмеряя по два патрона, садил из своего «АКМСа» по беспомощно и нелепо мечущимся под пулями врагам. Справа, свирепо оскалившись и азартно матерясь на перегрев ствола своего китайского «АК», поливал без остановки звероватый Илья, безжалостно расходуя отнятые у эмира боеприпасы.
Осетин Камлоев первой же очередью из своего «РПК» срезал двоих шедших в арьергарде «духов», третьего буквально изрешетили автоматчики. Двое оставшихся залегли и открыли суматошную и бестолковую ответную стрельбу.
Хуже всего пришлось неопытным «полицаям», один или два наиболее сообразительных успели упасть, прижаться к спасительной земле, все остальные были убиты или тяжело ранены в первые же секунды боя.
Нападающие между тем сосредоточили огонь на оставшихся в живых караванщиках. И не без успеха, что неудивительно при столь подавляющем численном превосходстве атакующих. Очень быстро один из наркоторговцев поймал «свою» пулю и уткнулся лицом в землю. Второй перекатился, меняя позицию, огрызнулся несколькими короткими очередями, но вскоре тоже затих.
Над местом недавнего побоища нависла тишина, нарушаемая лишь криками стервятников, в ожидании добычи парящих высоко в небе, стонами и истошными воплями раненого бандита. Выждав некоторое время и убедившись, что противник не подает других признаков жизни, Сергей выбрался из своего укрытия и осторожно двинулся к разгромленному каравану. Со всех сторон поодиночке и группами туда же стали стягиваться остальные бойцы. В ноздри ударил запах крови и сгоревшего пороха. Вид разбросанных в причудливых позах трупов, тех, что еще пару минут назад были живыми людьми, не вызвал никаких эмоций, они просто получили по заслугам. Возбуждение, охватывающее его перед боем, схлынуло, он не чувствовал ни ненависти, ни гнева, только тупую усталость, как всегда наваливающуюся после успешно выполненной работы: кровавой, грязной, но нужной работы.
Рядом уже суетились товарищи, осматривая трупы, собирая трофеи. Сержант-пограничник подошел к орущему благим матом раненому «полицаю», осмотрел его, покачал головой. Хлопнул одиночный выстрел, и крики оборвались, а стрелок тут же получил строгий нагоняй от Войтенко за неэффективное использование боеприпасов. Камлоев ударом ножа прервал мучения хрипло постанывающего караванщика. Чуть поодаль, переворачивая и разглядывая покойников, матерился Шевченко, безуспешно пытаясь найти тело давнего недруга. Рядом с ним Илья, все еще под влиянием бурлящего в жилах адреналина, в ярости мстительно пинал ногами и плевал на тела поверженных врагов, припоминая каждому из них совершенные преступления.
Увы, поиски прапорщика оказались напрасны, невесть за что, но судьба была благосклонна к капитану, и тому каким-то чудом вновь удалось ускользнуть.
– Во, мужики, смотрите, чего у меня есть. Целехонький, – один из погранцов за шиворот поднял с земли бледного, трясущегося человечка.
– Ба, Петруша, вот мы и встретились! – Илья едва не подпрыгнул от восторга и пояснил: – Это же Мусы толстозадого первейший помощник. Где твой босс, уродец?
– Не знаю, честное слово, не знаю. Я видел, как он в сторону откатился, а потом исчез куда-то. Отпустите, пожалуйста. Я не виноват, меня заставили… – заскулил пленник, предчувствуя большие неприятности.
– Заставили? У-у-у, тварь! – Прежде чем кто-либо успел среагировать, внушительных размеров кулак хлестко впечатался в прыщавую физиономию Петруши. – А девок насиловать тебя тоже заставляли? А мужиков за ноги подвешивать и об хребты палки ломать – тоже заставляли?
– Я не буду больше, простите. Я все, что хотите, сделаю. – Человечек подполз к Войтенко, словно каким-то чутьем угадав в нем командира. – Все, все расскажу, только простите.
– Бог простит, если захочет, конечно. – Еремеев мрачной глыбой навис над стоящим на коленях пленником, схватил его за волосы и быстрым движением перерезал горло. – Приговор приведен в исполнение и обжалованию не подлежит.
– Поторопился, Володя. Надо было допросить как следует, – укоризненно покачал головой Войтенко.
– Не о чем эту мразь допрашивать, – поморщился омоновец. – Все, что надо, и так у людей узнаем.
Больше не задерживаясь над булькающим кровью трупом бандита, бойцы продолжили сбор трофеев.
– Глянь, крутая штука, – присвистнул вынырнувший из-за спины Спиридонова лесозаводский милиционер Димка, тот самый, что охранял Сергея в его кратковременном заточении в сарае-изоляторе. Наклонившись, он попытался поднять лежащий рядом с затянутым в натовский камуфляж телом Абдуллы «АКС» с подствольным гранатометом. Ремень автомата зацепился, чтобы его высвободить, парень ногой перевернул покойника и застыл, глядя в зрачок направленного на него пистолетного ствола.
Все дальнейшее Сергей наблюдал как в замедленном кино. Видел, как с громкими хлопками расцветают вспышки выстрелов, как с застывшим, навсегда удивленным выражением на лице валится на спину мертвый Димка. Спиридонов понимал, что катастрофически не успевает выстрелить первым и ничего уже не может изменить. Что-то сильно толкнуло и резкой болью обожгло разом онемевшее плечо. Словно сквозь вату в ушах, он услышал треск нескольких автоматных очередей и видел, как добрый десяток пуль выбивает алые фонтанчики из судорожно вздрагивающего тела моджахеда.