Фортуна в лохмотьях

Шаманская Юлия

– Главное, что в руке у него был зажат обломок рамы - рамы от той картины!

Лара оглядела нас победоносным взглядом и замолчала.

– Ты скажи им самое главное, Ларочка. Почему так случилось?
– засуетилась Валентина Степановна.

– Ну, потом дело раскрыли, убийцу нашли, - разочаровано продолжила Лариса уже обычным бесцветным голосом, - оказалось, что картина вовсе не принадлежит перу безвестного художника, а была им украдена. Эту кражу заказали какие-то бандиты. Но пока вор ждал платы, на него наехали другие.

Тут он перепугался, продал картину По-дешевке проезжему менеджеру и сбежал. Ну, а дальше уже понятно. Нашли бандиты картину, и сами разобрались, кому она достанется.

– Да, история неординарная. Странно, что в первый раз об этом слышу.

Я присела на стул и сняла подмокший туфель. Нога уже начала неприятно зудеть.

– Скажи мне, Ларочка, поточнее, в каком салоне это произошло?

Лара замялась, покраснела, затем, вдруг приобрела независимый вид, и с вызовом ответила: «Не знаю. Это я в книге читала».

Ну, дает! Я чуть было не поперхнулась от возмущения. Мне что тут делать нечего? Стою, полчаса в мокром туфле, без кофе, и слушаю всякую чушь, которую девчонка почерпнула из дешевого детективного романа?!

Для того чтобы немедленно не наброситься с кулаками на глупую девушку, делаю три глубоких «внутренних» вдоха из недавно прочитанного пособия по йоге, и направляюсь в свой кабинет, с твердым намерением не покидать этот уголок уюта до вечера. По дороге замечаю, что Босс и Валентина Степановна куда-то испарились - видно боятся попасться под горячую руку разъяренной начальницы.

«…Хронологически модернизм предшествовал авангарду. Авангард - порождение революционной эпохи начала двадцатого века, тогда как модернизм возник в конце девятнадцатого».

Все. На сегодня хватит.

Закрываю документ под названием «Методичка 2». Потираю, виски ладонями и оглядываюсь вокруг. В кабинете тихо и темно. Угол, где находится рабочий стол, освещается лишь двумя небольшими, направленными на клавиатуру лампами. Тикают старые, совсем не авангардные, настенные часы, приближая время закрытия салона. Всего 16.30, а на улице темень. Что поделаешь - зима. За окном настоящая метель, снег валит хлопьями. Хочется горячего супа из морепродуктов. Пора домой.

Открываю шкаф. Странно. Не пальто, не сапог. Стою перед шкафом, как обычно это делает мой сынуля перед открытым холодильником, но моя одежда и обувь все равно не появляются. Делать нечего, нужно идти искать. В небольшом коридорчике, соединяющем выставочный зал и кабинет, темно. Иду на ощупь и в результате натыкаюсь на посторонние предметы: сначала на вешалку, а затем, кажется, на Босса. Точно на него. Босс вскрикивает от боли. Не могу понять, это он об меня зашибся, или тоже о вешалку? Наконец, одновременно нащупываем выключатель и свет зажжен. Охранник предстает в весьма странном виде. В руках он держит мое пальто и сапоги, а на голове у него фигурные рога. С рогами я разобралась почти сразу. Догадалась,

что это виднеется верхняя часть вешалки, которая упала на Анатолия ссади. Но зачем ему понадобилась моя одежда?

Некоторое время молча стоим, пока Босс не приходит в себя.

– Наталья Сергеевна, можно у вас попросить? Вы или примите гардероб, или снимите с меня вешалку, пожалуйста.

Я беру пальто и сапоги, и одновременно пытаюсь разгадать две загадки, почему эти вещи не там, куда я их положила, и для чего охраннику могла понадобиться женская одежда. Решаю, что проще спросить у него самого.

– Толик, если тебе была нужна моя одежда - ты мог просто попросить.

Босс мгновенно покрывается красными пятнами.

– Вы что подумали, что я их украл? Это Степановна взяла почистить и подсушить. Хотела вам угодить. Как бы вы сейчас домой пошли в мокрых сапогах и грязном пальто? Сами то про это начисто забыли.

Я смущенно извиняюсь. Действительно, дурацкая ситуация. И о чем я только думаю?!

– Вы Наталья Сергеевна не извиняйтесь. Незачем это. Но я за вас беспокоюсь. Что-то с вами сегодня не то. Да и Лару как обидели. Сидит себе в углу целый день, носом шмыгает.

– А это еще почему? Я же ей слова не сказала.

– Да уж, не сказали. С тех пор, как посмотрели на нее такими глазами, что даже нам со Степановной не по себе стало, и ушли к себе, хлопнув дверью, так и не слова не сказали.

Вот оказывается, какие страсти тут разворачиваются, а я и думать забыла, про то, как разозлили меня утром Ларины фантазии. Сижу себе в кабинете, радуюсь, что никто меня не трогает. Даже не обратила внимание, что обед сегодня принесла не Лара, а Степановна.

Уже одета. Выхожу из кабинета. В зале за столом сидит Лара с трагическим выражением лица.

– Ларочка, шла бы ты домой.

– Наталья Сергеевна, пойду, когда будет пять часов.

– Ларочка, не обижайся, что я разозлилась. Но думаю, ты зря баламутишь коллектив по разным пустякам.

– Хорошо бы по пустякам, но, понимаете, в жизни все бывает. И в книгах не всегда не правду пишут. Ведь сегодня прямо как по той книге было. Правда?

– Правда, Лара, но не совсем. Завтра отвезу картину клиенту, и все будет, как обычно.

 

Глава 7

 

Утро чудесного морозного и солнечного дня. Стою во дворе с лопатой. Предстоит откапывать дверь гаража. Ну что же, это замечательная зарядка! Физическая работа на воздушке, с утра, что может быть лучше. Сейчас займемся. Даешь здоровый румянец!

Нет. Что-то не помогает.

Я стою во дворе с лопатой уже минут 15 и занимаюсь аутотренингом. Копать совсем не хочется. Потоптавшись немного, решаю зайти на минутку домой - погреться.

Делаю себе чай и думаю, как обойтись малыми силами. Понимаю, что без машины сегодня не смогу. Нужно идти, откапывать.