Фотограф
Шрифт:
– Вас не предупредили о форме съемок? – В глазах Элизабет полыхал гнев. – Убирайтесь из нашего дома. Вон… – Она не договорила, по щекам женщины покатились слезы.
2
Опустился пневматический затвор «Стерео Хокай». Снимок должен был получиться шикарным. Он не мог унять мурашки, пробегавшие по телу и получал от процесса настоящее удовольствие… Человек, который позировал Семену поднялся со стула и попрощался… Семен не слышал. Дверь за последним пришедшим в студию посетителем закрылось и фотограф остался наедине с самим собой.
Неужели
Неужто он справился?
Стоял яркий солнечный день и стены его дома на улицы Патриарших в Москве переливались игривыми солнечными зайчиками. Значок «Блэйр Камера К» блестел и слепил, маня и зазывая в новый для него мир – мир фотографии и искусства. Все складывалось как нельзя лучше. Первая фотосессия подошла к концу, принеся с собой отличное настроение и теперь… Теперь он получил то, что так долго ждал – вдохновение. Оно свалилось словно мана с небес. То, чего ты долго ждешь и не получаешь, то чего ты долго просишь, но не имеешь, что появляется неожиданно, без всякого предупреждения и от того особенно приятно. Руки волнительно дрожали, но разве такая мелочь могла чему то помешать? Конечно же нет! Все предполагало к тому, что сегодняшний день станет праздником – его праздником. Это грело и возбуждало. Манило и тешило. Чувства внутри переплетались, подбрасывая дров в бушующее в сердце пламя…
Упиваясь накрывшими фотографа с головой мыслями, он вдруг замер на стуле и посмотрел в сторону входной двери. Что-то внутри щелкнуло.
– Алевтина Петровна! – Семен прокашлялся. – Кумушка!
Не прошло и минуты, как на пороге появилась женщина, знающая Семена с пеленок, некогда бывшая его нянечкой, а теперь присматривающая за общим убранством особняка. Пожилая женщина с платком на голове, из-за которого торчали пучки седых волос, строго посмотрела на Семена, но не сказала ни слова. Семен скорчил недовольную гримасу.
– Кумушка, прошу вас…
Алевтина Петровна поправила вязанные носки и что-то бурча себе под нос вышла, бросив на последок.
– Не хорошо так Семушка, ай как нехорошо, пора тебе завязывать.
Семен пожал плечами и безразлично посмотрел на свои длинные пальцы, в которых от волнения никак не могла уняться дрожь. Он побарабанил по столу, сжал ладонь в кулак, разжал и глубоко вздохнул. Настроение отчего-то начало портиться, как бывает если в чистый пруд кинуть камень, который упав на дно, подымет грязь. Алевтина Петровна лезла туда, куда ей лезть не следовало уже в который раз. После смерти отца женщина думала, что несет за Семена ответственность, но он давно вырос из пеленок и разберется сам. Он же не указывает ей что делать? Правда? Мысль отчего-то резануло сознание. Семен откинулся спиной на стену и закрыл глаза, следовало успокоиться. Не хотелось сорваться на старушку, когда она вернеться. В конце концов нянечка ни в чем не виновата…
– Семушка?
Семен вздрогнул и чуть было не свалился со стула, стоявшего всего на двух ножках. Он открыл глаза и перепуганным взглядом уставился на Алевтину Петровну. Женщина стояла в дверном проеме и все также сурово, но одновременно ласково смотрела на парня.
– Семушка к тебе люди, ты не закончил? – спросила она.
Семен скользнул взглядом по ее рукам. Старуха держала пустой поднос. Он почувствовал, как закипает изнутри.
– Алевтина Петровна… Вы опять за свое, сегодня ко мне больше никого нет, – он усмехнулся, спрятал лицо в ладонях и покачал головой. – Я попросил вас…
Семен не договорил. Рядом с Алевтиной Петровной выросла еще одна женщина, вернее будет сказать девушка. На вид ей было около двадцати, роскошные русые локоны волос были незатейливо, но красиво убраны в хвостик. За незатейливым платьем пряталась осиная талия и пышный бюст. Из под тонких, правильной формы дуг бровей и пышных длинных ресниц, на Семена смотрели голубые глаза, глубокие и пронзительные. В ее ногах стоял мальчишка лет четырех, нарядно одетый и стриженный под «горшок». Мальчик смотрел на Семена с испугом, но одновременно с нескрываемым любопытством в глазах.
– Извините, если помешала, я правда не хотела, это наверное какое-то недоразумение, мы уже уходим, пошли сынок, не будем мешать сударю, – затараторила девушка.
Она взяла за руку своего сына и уже готова была развернуться и уйти, когда Семен остановил ее.
– Что вы, подождите же вы, сударыня!
Девушка будто не слыша его слов продолжила тянуть сына за руку и тогда Семен поднялся со стула и повторил на этот раз более настойчиво.
– Да подождите же вы, ну кому я говорю!
Девушка остановилась, положив ладони на плечи сына и опустила подбородок на грудь, длинные вьющиеся локоны почти закрыли ее лицо. В этот момент она казалась Семену такой невинной и беззащитной, что он просто не мог ее отпустить не выяснив кто она и зачем пришла.
– Как вас зовут, сударыня? – спросил Семен.
– Елизавета, сударь, – прошептала девушка, так тихо, что парень едва расслышал ее слова.
– Мое имя Семен, очень приятно познакомиться, Елизавета! Тысячу извинений за такой бестактный прием, который я устроил вам, но каюсь, я не знал, о вашем визите и в этом моя вина. Обещаю исправиться, если вы расскажете мне чем я могу помочь такой прелестной сударыне как вы? – Семен все это время стоявший на ногах у стола вдруг опомнился, вытер вспотевшие ладони о брюки и указал девушке и ее ребенку на небольшой диван. – Заходите, конечно заходите, что за глупость разговаривать с гостями на пороге! Откуда такие манеры? Алевтина Петровна? – он посмотрел на старуху. – Будьте добры лучшего цейлонского и сдобы!
– Не стоит, право не стоит! – вмешалась девушка. – Это и в правду будет излишне.
– Ваше право, но чай будет, если его не будете вы, то бубликов может захотеть ваш малыш, – улыбнулся Семен. – Как зовут мальчика?
– Меня зовут Саша, – представился мальчишка, он шепелявил и от того его речь казалась забавной, он шаркнул носиком ботиночка и сделал шаг вперед.
– Что-то еще, Семен Александрович?
Семен вздрогнул от этих слов и почувствовал привкус изжоги во рту. Он медленно покачал головой.
– Только чай, кумушка… Спасибо.
Елизавета вместе с Сашей переступили порог и девушка робко присела на диван, усадив рядом сына. Она поправила волосы, пряча от Семена взгляд. Парень видел, как на ее щеках вспыхнул румянец, было заметно что она стесняется и боится начинать разговор. Мальчик напротив немного освоился и с любопытством рассматривал фотоаппарат Семена, который тот не успел собрать.
– Нравиться? Знаешь как называется эта штука? – спросил фотограф.
Саша замотал головой, растрепав прическу, которую, как можно было предположить так старательно укладывала ему мать.