Фотограф

Атамашкин Валерий Владимирович

– Фотоаппарат.

– А можно потрогать? – спросил взволнованно Саша.

Семен сомневался лишь мгновение.

– Вперед.

Мальчик спрыгнул с дивана и подбежал к основание, аккуратно, с некой опаской дотронувшись до объектива. Взвизгнув, будто обжегшись, он побежал назад на диван и обнял обеими руками маму. Семен поймал на лице Елизавету улыбку.

– Не балуйся Саша, это дорогая вещь и ты можешь ее сломать, – строго сказала она.

Семен вздохнул.

– Наверное вы правы, – смущенно ответила Елизавета.

Семен, понимая, что пора бы

и узнать, зачем эта сударыня со своим отпрыском пришла в его дом хлопнул в ладоши и потерев рука об руку присел на стул у стены, аккуратно поправив объектив фотоаппарата.

– Как к вам обращаться, сударыня, совсем потерял такт в этой суете?

– Наверное, барону следует обращаться к простой вдове просто Лиза, – сказала Елизавета.

Семен не ожидавший подобного ответа замялся.

– Извините, не хотел ворошить ваши воспоминания…

– Все в порядке, правда, – впервые за все время Елизавета подняла взгляд и посмотрела на Семена тем самым чистым, пронизывающим взглядом, который так тронул парня еще в дверях. Она вновь опустила взгляд, поправила прическу своему сыну. – Пошли дорогой, зря я это все затеяла. Это глупо, вот так вот приходить к совершенно незнакомому человеку…

Она не договорила и держа мальчика за руку направилась к двери. Семен подскочил со стула и в несколько шагов опередил ее.

– Ну нет уж, так дело не пойдет! Теперь я вас точно никуда не отпущу, пока вы не сознаетесь зачем пришли. Могу сказать, что теперь мы с вами знакомы, не вижу в этой ситуации никакого недоразумения!

Елизавета остановилась.

– Дядя Семен, мама хотела сделать фотографию, – прошепелявил мальчишка.

– У нас нет денег Саша, не говори глупостей – поспешно перебила сына девушка. – Пошли, кому говорю! Сударь, выпустите нас!

Семен не сдвинулся из прохода и демонстративно зевнул.

– Между прочим вышла бы замечательная фотография, – он усмехнулся. – Скажу я вам, сударыня, будет некрасиво лишать начинающего фотографа такого счастья. Это как дать конфетку ребенку а потом не дав ее попробовать, просто забрать, оставив одну этикетку. Представляете, что я испытываю сейчас? Я творческая личность, не режьте меня на живую, эти раны потом не заживут!

Девушка наконец оставила попытки выйти из комнаты и недоверчиво посмотрела на Семена.

– Я хотела попросить сфотографировать моего сына, если такое видится вам возможным, – смущенно сказала она.

– Я могу убрать руку и мы вернемся к дивану? – поинтересовался Семен.

Елизавета взяла время на раздумья, но все же кивнула. Семен медленно опустил руку, словно боясь, что девушка передумает и выскользнет в образовавшуюся щель. Нет, теперь он не имел никакого права их отпустить. Однако она, все же вернулась на диван и принялась поправлять костюм Саши и разглаживать прическу, потерявшую былую укладку.

– Портрет стоит слишком дорого, а у меня нет ни одного изображения сына, боюсь, что с годами из памяти сотрется его детское личико, я не могу себе это позволить, он это единственный лучик света, который остался в моей жизни и единственное напоминание, что

мне все еще стоит жить, после того как я потеряла мужа на войне, – пояснила она. – Я услышала о том, что вы проводите фотоссесию и отчего-то подумала, что могу попросить вас сделать один единственный снимок… бесплатно. Все мы бываем наивными и глупыми, извините меня пожалуйста… – она замялась.

– Вы обратились по адресу и не стоит извиняться, – поспешил заверить Семен. – Я сторонник того, чтобы искусство пользовалось мною, а не наоборот, благо могу позволить себе такие вещи.

Он подошел к основанию и осмотрел свой «Стерео Хокай», протерев объектив шелковым платком. Этот мальчик напоминал одного из ангелочков с картины Рафаэля и снимок обещал выйти просто потрясающим. Семен прокрутил в голове как будет выглядеть будущая фотография и что для этого потребуется. Неужто удача сама поворачивалась к нему лицом, стоило только протянуть ей навстречу руки, чтобы оказаться в желанных объятиях и заглянуть в объектив.

– Наверное, я первая, кто пришел к вам с подобной просьбой?

– Разве это имеет значение? – пожал плечами Семен. – Да и просьбой это можно назвать с трудом. Если только пожеланием, выполнить которое я с удовольствием поручусь, правда Саша? – Малыш кивнул. – Каким вы видите снимок?

– Знаете, я совершенно не разбираюсь в фотографии, все это настолько ново и незнакомо, что я предпочту довериться вам, если позволите.

– А я буду верить, что вы не прогадаете, сударыня, – улыбнулся Семен. Он подвинул стул к столу и указал на него мальчику. – Присядь, думаю у нас получиться отличная фотография.

Саша подбежал к стулу и не без труда вскарабкался на него, сложив руки на столешницу.

– Что нужно делать, дядя Семен.

Фотограф передвинул фотоаппарат, выбрал нужный ракурс.

– Сейчас нужно замолчать, сосредоточиться и смотреть на это стеклышко, потому что оттуда вылетит птичка.

– Правда, дядя Семен?

– Я никогда не обманываю. Теперь сложи руки на столе и положи на ладошки подбородок. Вот так, молодец.

Из кармана Семена вдруг появилась небольшого размера латунная птичка, принявшаяся переливаться и блестеть в солнечных лучах. Мальчик с любопытством уставился на поделку и пришел в настоящий восторг, когда птичка издала самый настоящий свист. Семен сквозь линзу взглянул в кадр. Получалось просто отлично. Краем глаза он видел взгляд Елизаветы, полный благодарности и искренней радости. Щелкнул затвор и Семен довольный проделанной работой выпрямился.

– Готово, сударыня.

– Не знаю как вас теперь отблагодарить! – Елизавета заломила руки на груди.

– Благодарить за то что я один раз спустил затвор своего фотоаппарата? Оставьте, это лишнее.

– Вы замечательный человек, Семен Александрович.

Семен подмигнул Саши и подал ему руку, помогая мальчишке слезть со стула. Ребенок не отрывал взгляд с латунной птички, которую Семен разместил на объективе и забыл убрать.

– Нравиться? Я зову его Аркаша.

– Можно подержать его в руках? – спросил Саша.