Шрифт:
Пролог
Джон Смит пришёл на работу, как обычно, без опозданий. И уже хотел сесть за свой рабочий компьютер, как вдруг к нему подбежала секретарша его босса, Уила Фингера.
– Джон, только ты сможешь помочь, выручай. Нужно съездить в больницу за фотокамерой. Наш босс попал в аварию, и находится при смерти. – Элис Квинт размахивала руками в воздухе, пытаясь убедить своего коллегу в необходимости совершить этот поступок.
– Почему я? Он вообще меня недолюбливал, странно даже. – Джон посмотрел в окно, а там ранняя весна украсила все улицы в розовый цвет. Так захотелось тепла и любви, что защемило
– Ну, что тебе стоит? Просто пойди, и забери камеру. В ней важные отснятые материалы, дальнейшая судьба нашего отдела, зависит от этих снимков.
– Ладно, давай адрес, съезжу к старику. – Репортёр никогда не отступал перед трудностями, но последнее время, Джон начал сдаваться. Это замечали все. Шеф выбрал его не случайно. За кажущейся чёрствостью и надменностью, скрывался добрый и отзывчивый человек, любящий свою семью. Вот и сейчас, Уил напоследок хотел позаботиться о тех кто ему дорог. Не забыл он, и про Джона.
Глава 1
Джон давно работал репортёром в этой фирме. В этом году ему исполнилось тридцать пять лет. У него много друзей, но сегодня он чувствовал себя одиноким, как никогда. Немного постояв, он надел бежевый плащ, и вышел из офиса. На улице поднялся сильный ветер, и начал накрапывать дождь. Смит поднял воротник, и немного сутулясь, пошёл к своей машине. "Почему именно он, ведь есть более квалифицированные сотрудники, Скотт например. Он не хуже его разбирается в делах фирмы, и мог бы даже лучше выполнить это поручение". Тем временем, перед ним стелилась ровная асфальтовая дорога, город сменил пригород. Дорога оставалась такой же надёжной, только вместо кустарников по обеим сторонам обочины расположился мокрый весенний лес, который состоял в основном из смешанных пород деревьев, лишь кое-где росли одинокие сосенки.
Джон не заметил, как приехал в госпиталь. Его взору предстал мрачный пейзаж госпиталя. Столетние ворота с решётками оказались закрыты. Мужчине пришлось выйти из своего чёрного Мерседеса. За городом намного холоднее, Джон съёжился от холода, и позвонил в домофон. На том конце ответили, что они его уже давно ждут. Ворота открылись, он сел в машину, и проехал во двор обогнув старый фонтан. Припарковав машину, он бросил пристальный взгляд на обстановку, вокруг пахло прохладой и цветущими яблонями. Рано зацвели, яблок не будет, в апреле ещё бывают заморозки. Переведя взгляд на парадную дверь, Джон увидел медсестру, ожидающую его, она дрожала от холода. Он поспешил, и через пару минут подошёл к двери.
– Проходите быстрее, господин Уил вас ждёт. Поторопитесь, ему осталось не много. – Женщина на ходу приняла плащ посетителя, и накинула на него белый больничный халат.
Джон быстро преодолел ступеньки витиеватой лестницы с мраморными перилами, и оказался около нужной двери. Минуту помедлив, он вошёл в палату. Любящего жизнь босса, не узнать, он изменился до неузнаваемости. Но от раздумий его отвлёк слабый голос начальника.
– Подойди ближе, – Джон сделал так, как просил его шеф.
– Вы скоро поправитесь, – попытался утешить его, как обычно, делают в таких случаях, но босс не дал ему договорить.
– Сядь и слушай, – Уилл поведал ему одну историю, которую Джон не мог понять, но всё же выслушал
Уил протянул ему старенькую фотокамеру, и сказал, что в ней вся его жизнь. Снимки нужно обязательно проявить, и доставить морем на другой континент его дочери. Джон пообещал, что выполнит его просьбу. После этого повествования, Уил скончался. Мужчина позвал ждавшую за дверью сестру, и сообщил о случившемся. Взял фотокамеру, оделся, и вышел из холодного здания. Его голубые, как небо глаза, застилали слёзы. Джон достал белоснежный платок, вытер предательски текущую жидкость, и направился к выходу. Он не помнил, как сел в машину, очнулся уже возле своего дома.
Поставил машину в гараж, проверил, всё ли в порядке. После этого направился в своё жилище. Квартира его холостяцкой жизни находилась на третьем этаже. Поднимаясь, он встретил соседку с первого этажа, поравнявшись с ней, поприветствовал её. Женщина взяла на руки маленькую лохматую собачку, чтобы та не бросилась на поднимающегося, вверх по лестнице, мужчину. Джон проследовал дальше, поглощённый своими мыслями.
Отперев дверь ключом, Джон вошёл в свою квартиру. На секунду померещилось, что его встречает Энни, весело щебечет вокруг, и обнимает его. Джон непроизвольно тряхнул головой, и коридор снова опустел. Квартира встретила его тишиной. Снова навалилась тоска, и непонятная тревога. Он позвонил в офис, ответила секретарша Элис. Голос её дрожал, печальные новости уже дошли до сотрудников фирмы. Он сообщил, что утром отплывает на другой континент по просьбе босса, правда, уже бывшего, и повесил трубку.
Джон собрал в дорогу чемодан. Положил туда тёплый свитер, пижаму, нижнее бельё, смокинг и фотокамеру. Про смокинг ему сказал Уил. Джон, конечно, удивился столь странной просьбе, но всё же решил выполнить последнюю просьбу шефа. Есть не хотелось. К горлу подкатывал ком, Джон, молча, подошёл к бару, достал оттуда бутылку коллекционного коньяка, налил полный стакан, и залпом выпил содержимое. Занюхал сигаретой, закурил. Так в задумчивости он провёл ночь. Сон не шёл. Утром он вызвал такси. В диспетчерской вежливо поинтересовались, откуда его забрать, и конечную цель прибытия. Он объяснил, что его необходимо доставить в порт.
Машина подъехала быстро. Водитель ждал его у подъезда, помог уложить вещи в багажник, и предложил сесть на заднее сидение авто. На улице всё так же моросил дождь. Джон послушно сел в машину. Уже через полчаса, Джон поднимался по трапу на борт современного лайнера, оснащённого по последнему слову техники. Корабль поразил его своим шиком, от раздумий его отвлёк помощник капитана, который сам принимал билеты у пассажиров.
– Ваш билет, – ровным тоном спросил он у Джона.
– Вот, пожалуйста, – предъявив документы, Джон направился в свою каюту.
Глянул в билет, чтобы узнать номер каюты, и вздрогнул, тринадцать. Что ещё может случиться, кроме этого? Джон проследовал в свою каюту. Закинул чемодан на верхнюю полку, предварительно достав оттуда, виски и старую фотокамеру. Налил себе бокал, и выпил залпом, от горечи напитка его передёрнуло. Он отставил стакан, и стал рассматривать фотографии. На него смотрели счастливые лица семьи Уила. Постепенно его сморила усталость, и так с фотокамерой в руках он уснул, усталость взяла верх над эмоциями. Проснулся он от резкого толчка. Внезапно проснувшись, и не понимая, что происходит он, выглянул в коридор. То, что он увидел, нельзя было объяснить ничем.