Фотограф
Шрифт:
А мог он много.
Поездка в машине прошла для меня в эротическом тумане – я не знала, где мы едем и куда и зачем, я только чувствовала, как внизу живота скручивается тот самый узелок удовольствия, чувствовала, что руки Егора творят волшебство, всё сильнее возбуждая меня. Чувствовала, что ещё немного – и я окажусь у самого края.
И вот уже я сама расстегнула три пуговицы своего пиджака, чтобы ему было удобно ласкать мою голую… грудь. И я сама чуть задрала юбку вверх, чтобы раздвинуть ноги шире, чтобы дать ему больше доступа, больше возможностей,
Дыхание мое было тяжелым, и я стонала, всё откровеннее моля Егора довести меня до конца, но он только усмехался:
– Не так быстро, мышка.
И снова сбавлял темп, вызывая во мне стон разочарования:
– Почему нельзя быстро? Я так… так хочу, Егор…
– Потому что я хочу, чтобы тебя хватило надолго, – насмешливо отвечал он, и мне приходилось мириться с этим.
Он знал меня – мое тело – лучше меня самой.
Это мучение удовольствием длилось для меня как будто несколько часов, но наконец двигатель затих, и я вынырнула из сладкого дурмана.
– Где мы? – пробормотала я, не узнавая место.
– Около моего дома, – ответил Егор.
– Но… а как же та… другая?
Он посмотрел на меня внезапно очень серьезно и сказал:
– Больше нет никакой другой.
– А… а ребёнок? – не унималась я.
– Оказалось, что и ребёнка не было, – грустно усмехнулся Егор.
На несколько секунд наши взгляды пересеклись, говоря или даже крича об одном и том же – мы оба свободны! И мы могли бы… могли бы…
Егор перегнулся через подлокотник и поцеловал мою грудь, чуть прикусив ее.
– Пойдём ко мне, развратница, – хмыкнул он. – Твою грудь сняли все дорожные камеры города.
Я стыдливо запахнула пиджак, с ужасом понимая, что он прав.
– Они же… не выпишут за это штраф? – испуганно прошептала я.
– Машина-то все равно командоса, – рассмеялся Егор и вышел из салона.
А я почувствовала, как краска вновь заливает мои щёки. Константину мог прийти штраф! А там обычно ещё и фотография прикладывается… я закрыла лицо ладонями. После всего, что видел Константин, он наверное был обо мне самого дурного мнения!
– Пошли, стесняшка, – всё ещё посмеиваясь, открыл мою дверь Егор и вытащил меня из машины.
Прохладный уличный воздух холодил меня – щеки, губы и… и там, между ног. Там ведь было уже совсем мокро, и это было странным ощущением. Хотелось поскорее в тепло или… просто что-то тёплое туда… там.
Мы быстро дошли до подъезда и на лифте поехали на двадцать первый этаж. Егор плотоядно поедал меня глазами. Его взгляд словно проникал под мою одежду, заставляя… соски торчать и делая меня ещё… ещё мокрее. Мне казалось, что у меня уже по ногам всё течёт!
– Не смотри на меня так, – тихо попросила я, опять краснея.
– Как? – его насмешка была так откровенна, как будто он и так прекрасно видел, что я вот-вот затоплю лифт.
– Как будто… как будто уже… – мне было сложно подобрать слова, и Егор пришёл мне на помощь.
– Как будто уже трахаю тебя? – спросил он, резко подаваясь вперёд ко мне и вжимая меня в стену лифта.
– Да… да, – еле выдохнула я.
– А ты бы хотела?.. – его ладонь сжала мою попу, заставляя прижиматься к нему и чувствовать его… его всего.
Я облизнула пересохшие губы перед тем, как ответить, но Егор не стал ждать.
– К чему спрашивать, когда я могу просто проверить, – заговорщицки шепнул он мне на ухо, и его ладонь скользнула с попы мне между ног.
Мне казалось, сильнее краснеть я уже не могла. Щеки горели так сильно, что было больно, и тем не менее… я подставила ему себя для… для этой проверки.
Его пальцы лишь коснулись меня там, как он с шипением втянул в себя воздух.
– Твоё тело так красноречиво, мышка, – сказал он, заглядывая в мои глаза. – И мне чертовски нравится то, что ты легко и быстро возбуждаешься.
Двери лифта открылись, избавляя меня от необходимости отвечать. Егор вывел меня за руку, словно боялся, что я останусь там стоять… истекающим истуканом. Он щёлкнул замками входной двери, и мы оказались в его квартире.
Было слишком темно, но Егор не стал включать свет.
– Ну а теперь, наконец-то… – пробормотал он и с силой вжал меня грудью в стену.
Я только охнула от неожиданности, как сзади раздалось недвусмысленное шуршание, потом Егор резко раздвинул мне ноги, дернул юбку к талии и вошёл в меня одним быстрым движением.
Я судорожно вскрикнула от внезапной и мощной волны… удовольствия, которая накрыла всю меня в один момент. Мое тело словно взорвалось, как будто рассыпалось на части. Я со стоном царапала стены, слыша позади себя чертыхания Егора, чувствуя его быстрые толчки внутри себя и взрываясь снова и снова каждый раз, как он оказывался целиком во мне. Перед моими глазами плясали цветные огни, тело, казалось, даже дрожало, но все мои чувства были сконцентрированы там, между ног, где я чувствовала каждое движение Егора, чувствовала, как он… становился чуть больше, и от этого меня снова накрывала судорожная волна. Он словно заполнял меня, сливался со мной. Как будто мы становились единым целым в этот момент, а потом… потом Егор толкнулся как-то особенно, заставляя меня вновь застонать. Он и сам застонал и прижался ко мне. Холодная пряжка его ремня обожгла мою кожу, но у меня не было сил, чтобы отодвинуться.
– Дерьмо, мышка, – прошептал он мне на ухо, все ещё шумно дыша. – Нельзя же так сразу кончать.
Я молчала, не зная, что ему ответить. Что это он так сильно… возбудил меня? Что я не могла бы сдержать… ту волну удовольствия при всем своём желании? Что он, возможно, сам так действовал на меня – одним своим взглядом, даже одним своим присутствием?
– Я хотел запечатлеть твой оргазм на фото, – добавил он. – А теперь твой горячий вид достался лишь темным стенам.
Егор говорил как будто с укором. Он вышел из меня, и я ощутила пустоту там, внутри себя. А мне так хотелось чувствовать его, так нравилось чувствовать его в себе!