Фотограф
Шрифт:
– Не лезь туда, где ничего не знаешь! – фыркнул я, делая шаг вперёд.
– Я знаю достаточно! – мелкий тоже шагнул ко мне и сжал кулаки.
– Откуда?
– Мила мне всё рассказала!
– Ха! Поверил обманщице! Да она тебе лапшу на уши повесила, а ты и рад! Придурок!
– Она не обманщица! – выкрикнул мелкий, и в мою сторону полетел его кулак.
Я отбил этот выпад и ответил сам.
Нам не впервой было драться, и мы знали излюбленные приёмчики друг друга. Правда, мелкий сильно подрос со времен нашей последней
Мы сшибали посуду, уронили стол и стулья и чуть не разбили окно, когда раздался голос командоса:
– Как в старые добрые времена.
Он разнял нас, как щенят, и отшвырнул в разные углы кухни.
– Я, конечно, предполагал, что вы повздорите, но чтобы так… – он ухмыляясь, оттряхивал руки и поглядывал на нас. – Из-за чего сцепились?
Я предоставил мелкому право отвечать.
– Из-за его отношения к Миле, – выдавил Никитос. – Она им бредит, а он об неё ноги вытирает.
– Никто никем не бредит, – раздраженно возразил я. – Она просто разрушила мою жизнь, и сейчас живет припеваючи, сидя на твоей шее!
– Да чем она могла разрушить твою жизнь? – не унимался мелкий. – Это ее жизнь разрушил муж! Запретил учиться, закрывал дома! Насиловал ее, подсыпал возбуждающие таблетки! Да он просто уничтожил ее! Она шла к тебе на фотосессию, чтобы найти себя! И это не ее вина, что ты отправил ее фотографию в ту рекламу! Ты сам во всем виноват!
– Я не отправлял! – возразил я, но тут же осекся. – Точнее…
Отправлял, да. Случайно скинул тот кадр Снежке, а когда заказчик выбрал его из предложенных – я слишком активно пытался забыться в клубе, чтобы всё перепроверить.
– Но она прикидывалась невинной овечкой, – попробовал защититься я. – Если бы я с самого начала знал, что у неё есть муж…
– То это ничего не изменило бы, – хмыкнул командос. – Ты бы и мою стриптизершу трахнул, если бы я тогда не подоспел вовремя.
– Твоя Варвара – птичка совсем другого рода, – покосился я на Костяныча.
– Не смей называть ее птичкой, – злобно прорычал он, моментально меняясь в лице.
– А Мила тебя всю болезнь звала в бреду, – вдруг тихо произнёс мелкий и отвернулся к окну. – Знаешь, каково это – обнимать девушку, которая называет тебя другим именем?..
Что я мог на это ответить? Что не сталкивался с таким? Что девушки обращались ко мне либо “Егор”, либо “о, Господи”?
И я контратаковал:
– А знаешь, каково это – идти к девушке для серьезного разговора, может даже для признания, и увидеть, как она лижется с твоим младшим братом?! Который, между прочим, обещал, что всё будет по-дружески и ничего такого!
– Тогда я ещё не знал, как сильны ее чувства к тебе! – мелкий резко повернулся ко мне. – Зато ты о моих чувствах знал с самого начала!
– И не прикоснулся к ней и пальцем с тех пор, как узнал!
– Ложь, – как деловитый арбитр, заметил командос.
Мы оба повернулись к нему с одинаковым вопросом:
– Что?
– Держу пари, между вами что-то было в парке, когда она пришла на пробежку с нами.
Мелкий перевёл на меня взгляд полный ненависти:
– Убирайся отсюда.
– Что? – пожал плечами я. – Да я просто должен был проучить ее! Нечего было дразниться!
– Убирайся! – рыкнул он, ткнув пальцем в сторону двери.
– Какой ты нежный, – хмыкнул я и пошёл на выход.
Моя победа!
Вот только привкус у неё опять был какой-то тошнотворный.
Мила
Я пришла в себя утром следующего дня с четким пониманием – моя жизнь нуждалась в срочных переменах. Мне требовалась работа, своё жильё и учеба. Мне хотелось новую одежду. Хотелось даже новую внешность – я, как ящерица, хотела снять старую шкуру и отрастить новую.
Мое сердце всё ещё болело от тех ужасных слов Егора, но я со всей ясностью понимала – я ничего не в силах изменить. Если он предпочитал другую… то мне следовало уйти в сторону. И в то же время я должна была сказать Никите, чтобы он не питал иллюзий на мой счёт – события вчерашнего дня четко показали, кто из братьев мне дороже.
Я просидела целый день дома в одиночестве, составляя планы, рисуя схемы, выстраивая своё будущее. Конечно, моя зависимость от Никиты сейчас была абсолютно полной, но я могла изменить это со временем. Если бы удалось начать учебу и устроиться на подработку… Вот только я не знала, кем мне быть и кем работать. Мой отец и муж внушили мне, что я потерплю неудачу в любой сфере, и перебороть эту мысль в себе было сложно. В конечном итоге я даже залезла на сайт с вакансиями для таких неумех, как я. К моему удивлению я нашла пару подходящих предложений и с нетерпением стала ждать вечера, чтобы посоветоваться с Никитой.
Он пришёл домой поздно вечером и сразу прошёл на кухню.
– Привет, милая! Как ты?
Я улыбнулась от тепла его слов и, продолжая помешивать мясо в сковородке, повернулась к нему:
– Хорошо, спасибо. Спасибо тебе, что нашёл меня вчера. Не знаю, что со мной было бы…
– Тебя нашёл Егор, – перебил меня Никита.
– О… – только и выдохнула я, пряча глаза.
Так значит вот кто нашёл меня… Неприятно было осознавать, что Егор видел меня в таком ужасном состоянии, но… теперь было уже всё равно, хуже быть не могло. И я решилась.
– Никита, послушай, я должна тебе сказать, – я отложила лопатку в сторону и смущенно повернулась к нему. – Я не думаю… не думаю, что смогу дать тебе то… что ты заслуживаешь. Ответить тебе взаимно… Прости… прости меня, пожалуйста. Надо было давно уже сказать, но только сегодня утром…
– Я знаю, милая, – он подошёл ближе и ласково провёл костяшками пальцев по моей щеке.
– Знаешь? – глупо переспросила я.
– Ты всю болезнь звала его, – Никита грустно улыбнулся. – Его, не меня.