Фотография Архимеда
Шрифт:
Он поднимал рефлектор вверх, поворачивал его вправо, влево, но свет нигде не достигал стен. Слишком велики были размеры трубы.
Он направил рефлектор вниз.
Луч встретился с плотной черной поверхностью, отразившей свет, как вода.
Материал трубы, вероятно, потерял свои поляроидные свойства.
Отчего это произошло? Влияние температуры? Положение Солнца на небе? Фактор времени?
Или...
Или они, те, кто создал поляроид и этот мост, до сих пор находятся на Луне и следят за каждым его шагом?..
Он расхохотался - таким абсурдным показалось это предположение. И в то же время возникло и окрепло решение: черт с ним, с гидразином. В конце концов, пятьдесят километров на Луне - то же самое, что десять-пятнадцать на Земле. Море Опасностей сравнительно гладкое, до ракеты он как-нибудь доберется. Надо покончить с неизвестностью.
Правая рука нащупывает на поясе ракетный пускатель, извлекает его из гнезда. Левая перехватывает геологический молоток ближе к концу рукоятки. Глаза скользят по голубым шкалам индикаторов внутри шлема. Кислород 1600. Электроэнергия 418. Радиоактивность 0, 002. Температура внутри скафандра +20° С. Температура снаружи... ого! Минуту назад стрелка пирометра стояла на ста шестнадцати, а сейчас двадцать шесть, и стрелка продолжает ползти к нулю.
Термоизоляция? Полное отражение световых и инфракрасных лучей?
Выходит, что так.
Некогда, некогда над этим раздумывать!
Свеча вверх, резкий хлопок двигателя, передавшийся по скафандру, и мрак стремительно бросился ему навстречу.
Дом номер двенадцать по Большой улице оказался трехэтажным с четырьмя входами. Квартира шесть нашлась на втором этаже третьего подъезда.
Не успел Андреи притронуться пальцем к кнопке звонка, как дверь распахнулась настежь, и на лестничную площадку вылетела высокая черноволосая девчонка в зеленом пальто нараспашку и с огромной хозяйственной сумкой в руке. Она чуть не столкнулась с Андреем, отпрянула в сторону и уставилась на него круглыми серыми глазами.
– Тебе что нужно?
– Не что, а кто, - хмуро сказал Андрей.
– Рагозина Людмила Ильинична здесь живет?
Девчонка повела глазами вниз, потом опять вверх, с любопытством оглядывая Андрея. Удивительные были у нее глаза - светлые со вспыхивающими внутри голубыми искорками. Ни у кого раньше Андрей не видел таких глаз.
– Рагозина?
– переспросила девчонка.
– Здесь. А что тебе от нее нужно?
– Спросить мне ее нужно... кое о чем, - сказал Андрей. Он не особенно любил разговаривать с девчонками, считая это пустой тратой времени. Слов истратишь много, а информации получишь ноль целых, ноль десятых.
– О чем же ты ее хочешь спросить?
– подняла черные стрелки бровей девчонка.
– А тебе-то что?
– грубо сказал Андрей.
– Мне ее нужно спросить, а не тебя.
Уголки губ у девчонки чуть заметно дернулись вверх. Она поставила сумку на площадку, быстрым движением поправила волосы и застегнула пальто.
– Я - Людмила Ильинична.
– Ты?!
Девочка повела носом в сторону.
– Когда говорят с незнакомой дамой, всегда обращаются на вы. Это правило хорошего тона и признак воспитанности. Понятно?
– Что? А сама-то все время... на ты, - произнес Андрей, изумленный до крайности таким необыкновенным нахальством.
– Дама имеет право обращаться к мужчине на ты.
– Что-то я не знаю о таких правилах, - сказал Андрей.
– Пора знать, - отрезала девчонка.
– "Юности честное зерцало" читал? Нет? А "Шевалье д'Арманталя" Дюма? Ну, мне некогда с тобой здесь стоять. Мне еще в магазин, а потом обед нужно готовить. Что ты хотел узнать? Только давай скорее!
– Ты брала в октябре в городской библиотеке "Путь марсиан"?
– В октябре?
– девчонка прищурила один глаз, вспоминая.
– Не помню сейчас. Может, брала, а может быть, нет. Есть книжки, которые не запоминаются.
– Небольшая такая, коричневая. И зеленые ракеты на обложке.
– А, знаю. Брала. Ну и что?
Андрей расстегнул портфель и вынул из блокнота фотографию.
– Твоя?
Девчонка скользнула по снимку равнодушным взглядом.
– Нет. Я фотографией не занимаюсь.
"Ноль целых, ноль десятых", - подумал Андрей.
– Ты знаешь, что это за снимок?
– Не знаю и знать не хочу.
– Эх! А еще читаешь фантастику!
– Чего ты ко мне пристал? Ну, снимок Луны, если хочешь. А фантастику я читаю только хорошую.
– Какая же фантастика, по-твоему, хорошая?
– насмешливо спросил Андрей.
– Та, которая учит благородству.
– Ну, например?
– Например, Жюль Верн, Уэллс, Грин, Алексей Толстой. Аэлита у него замечательная...
– Ты это читаешь?
– воскликнул Андрей.
– Это же пройденный этап. История. Вот Ефремов, Днепров, Артур Кларк, Хойл, еще Эдмонд Гамильтон. Это настоящая фантастика. Современная.
– Читала!
– тряхнула головой девчонка.
– Не люблю. Капитан Немо, Невидимка, Бегущая по волнам - на всю жизнь. А у Днепрова что? Или у этого самого Гамильтона? Груды железа, стрельба, ржавые космические корабли... А люди - как тени. Ни одного лица не запомнить. Ефремов еще ничего, а остальные...
– Они - технические фантасты. Певцы прогресса. Понимать надо.
– Не беспокойся, понимаю!
– У твоего Толстого одно описание космического корабля - ухохочешься!
– Зато Аэлита живет. Аэ-лита, - мечтательно повторила девчонка.
– Свет звезды, видимый в последний раз...
– Детское чтиво, - сказал Андрей.
– Каждому свое, - вздохнула девчонка.
– Для меня, например, человек важнее, чем техника. Ну, до свидания!
Она захлопнула дверь, подхватила сумку и ринулась вниз по лестнице. На площадке первого этажа остановилась, запрокинула голову и крикнула:
– Обязательно прочитай "Шевалье д'Арманталя"! Пригодится!
"... Серьезная девочка. Увлекается исторической литературой", - вспомнил Андрей слова Александры Ивановны.