Фраер вору не товарищ !

Рыжков Владимир Александрович

– А как же я? Мне-то где жить? Слышь, старый! Давай выметайся. Это моя квартира. Я тут восемь лет... Собирай манатки, и чтоб духу твоего...

Хоть ветеран и лежал на полу, прижатый телом Андрея, но не терял присутствия духа. Ему бы побольше силенок, и парень уже летел бы в угол.

– Ага, сейчас! Спешу и падаю. Какой-то урка мне ещё будет указывать! Мне её дали на законных основаниях, и я тапереча отсюда ни за какие коврижки не поеду. Понял? Ищи себе другую хазу. И слезай давай. Тяжело держать...

Андрей слез с него и сел на пол.

Он был в полной прострации и никак не мог осознать того, что произошло. Мать писала ему до последнего, жаловалась, что плохо себя чувствует. Собиралась лечь в больницу. Последнее письмо пришло как раз за месяц до его освобождения. Он думал, не пишет, значит, болеет. А она, оказывается, не писала совсем по другой причине. Почему же никто ему не сообщил? И Андрей вдруг с ужасом осознал, что некому было сообщить. Потому что никого больше у него нет.

Старик бодро поднялся на ноги и поспешил убраться в свою квартиру.

– За хулиганство ответишь!
– пообещал на прощанье.
– Его квартира! Была твоя. А тапереча наша!

И ветеран, не мешкая, захлопнул дверь.

Квартира Горбунова была хоть и жалкой малогабаритной двушкой, но минимум мебели делало её достаточно просторной, чтобы проводить тут время в свое удовольствие. Мягкий пушистый палас на полу, пара глубоких кресел, бар и хороший телевизор с видаком, а в соседней комнате широкая кровать - все, что нужно молодому человеку для приятного времяпрепровождения. С первого взгляда было ясно, что Горбунов здесь не жил, а использовал квартиру для определенных целей. Каких целей и кого он сюда водил, пока оставалось загадкой. Коля Балашов со своими технарями уже обыскал комнаты, ничего интересного не нашел и сейчас ковырялся на кухоньке, пытаясь найти хоть какой-то след, указывающий на цель посещений убитым директором этой клетушки.

Полковник Самохин опустился в широченное кресло и сразу утонул в нем.

– Эх, вечно бы здесь сидел и не вставал, - он блаженно прикрыл глаза, наслаждаясь короткими минутами покоя.
– Ну да ладно, вернемся к нашим баранам, как говорили древние греки за шашлыком. Значит так, убитый был коммерческим директором фирмы по продаже иномарок. И о чем нам это говорит?

– Да ни о чем, - заметил Сурков и расположился во втором кресле всего лишь для того, чтобы составить компанию шефу.
– Мало ли у нас директоров убивают.

– Постоянно. Просто ни дня без трупа, - буркнул Костя Корнюшин и отправился в другую комнату, чтобы проверить мягкость кровати и обследовать платяной шкаф. Кровать оказалась мягкой, в шкафу висело несколько добротных костюмов, которые не представляли никакого интереса. Костя вернулся обратно. Полковник начал мыслительный процесс, пытаясь нащупать хоть какую-нибудь нить, и грех было его не послушать.

– Да, хозяин фирмы, директор или банкир - на сегодня самые рисковые профессии, - говорил Самохин.
– После них идут журналисты, депутаты и воры в законе. А менты и космонавты в конце списка.

– Поэтому нам и не платят за вредность

профессии, - проворчал Сурков.

– Все правильно - величина зарплаты пропорциональна риску, согласился Костя и уселся на широкий подоконник, предварительно подстелив журнальчик.
– Чем больше зарплата, тем больше риска её потерять. А если она очень большая, появляется риск потерять жизнь.

– Ну, мне-то лично кажется, наша зарплата совсем не соответствует риску, - обиженно проговорил Сурков.
– Любой водила больше зарабатывает, при этом рискуя всего лишь помять крыло.

– Граждане, что-то мы отвлеклись, - строго сказал Самохин.
– Нам сейчас надо по горячим следам искать заказчика, а не выяснять, кто сколько получает. Давайте лучше выяснять, кто мог его заказать.

– И что для этого нам сейчас надо делать?
– поинтересовался Тарасенко, перебирая ряды видеокассет, уложенные в тумбочке под телевизором. Кассеты подобрались самого широкого ассортимента, и большую часть занимали фильмы сексуальной направленности. Молодой летеха принялся с интересом разглядывать красочные обложки с грудастыми телками.

Самохин поднялся из кресла, прошелся по комнате, сказал наставительно, как учитель, выступающий перед дошколятами:

– А для этого нам предстоит провести серьезную работу. Очень серьезную. Поднять все его деловые связи, вытащить на свет его друзей, женщин, знакомых, определить места отдыха, узнать его страстишки и пороки. И только тогда мы сможем издалека, намеком, приблизительно, выйти на того, кому было выгодно его убрать.

– На эту работу нужен не день, не неделя, а месяцы, - констатировал Сурков.
– За это время положат ещё десяток, и нам будет уже не до того, чтобы разбираться в любовных делах убитого в прошлом квартале какого-то коммерческого директора.

– Ты предлагаешь это дело сразу закрыть, чтобы не мучиться?
– уточнил Костя, сидя на подоконнике и болтая ногами.

– Нет, конечно, - пожал плечами Сурков.
– Но можно пойти по более легкому пути. Отбросить маловероятных фигурантов и ограничиться конкурентами фирмы. Скорее всего, заказчик среди них.

– Это почему ты так считаешь, Анатолий?
– спросил Самохин, вроде как заинтересовавшись его идеей.
– Что за выгода конкурентам? Ведь с его смертью фирма не перестанет существовать. Место на рынке она не освободит.

– Не перестанет и не освободит. Но раз он был коммерческим директором, то фирма держалась на нем, и эту опору могли спокойно это...подрубить.

Самохин подумал немного и с сомнением покачал головой.

– Возможно. Но мне кажется, здесь поработали не конкуренты. Потому что их просто нет. Этот рынок давно уже поделен и разграничен. Каждый знает свое место и не рыпается. Я хоть в бизнесе ни хрена не понимаю, но полагаю, конкуренты между собой уже давно все выяснили. А вот финансовые проблемы возникают постоянно. Бизнес - такое сволочное дело, что обязательно кто-то кому-то за что-то должен.