Шрифт:
Annotation
Мясников Вадим Евгеньевич
Мясников Вадим Евгеньевич
Фрагмент 3
Фрагмент 3
...Часовые на мгновение застыли друг перед другом. Затем последовали четко отработанные движения: сменяемый - шаг вправо, штык "к ноге". Заступающий - шаг вперед. Сменяемый - штык "на караул", шаг вперед, поворот направо. Заступающий - поворот через левое плечо кругом - штык "к ноге", штык "на караул". Сменяемый, строевым шагом "прямо". На правом углу фасада Арсенального каре застыла фигура разводящего. И снова - ни звука.
...Как иногда бывает, пронзительна тишина. Ее остроту вдруг настолько ясно ощущаешь в себе, что невольно впадаешь в тревогу ожидания. Сердце начинает биться так сильно, как, кажется, никогда ранее
...караул...
– - Караул!!!
Один из двух камер-гусаров за дверью отрепетовал зычно команду, и согласно "уложению", влетел в опочивальню, хлопнув дверью. Осмотревшись на предмет "наличия лиц, коим не предписано особо, находиться" в это время здесь, гремя шпорами, промаршировал до балюстрады, ограждавшей постель, и доложил:
– - Ваше Императорское Высочество! Старший дежурный камер-гусар подпоручик Алексеев!
– - Тише, Алексеев, подойди ближе.
Я буду говорить шепотом. Тишина не любит шепота. Он нарушает ее единоличность. Равный ей, а не противоположный, он вызывает ее зависть, н е приязнь, и она вынуждена исчезнуть. Лучшее средство от тишины - шепот.
– - Что там, во дворе, случилось?
– - Ничего Ваш-сощ-сво. Тишина.
– - Тишина?
– - Так точно! Тишина. Разве что...
– - Что?
– - Смена постов, Ваш-сощ-сво.
– - А который теперь час?
– - Три часа с четвертью по полуночи!
– - Ах да, верно.
В коридоре послышался топот, и спустя несколько щемящих мгновений, производился еще один доклад:
– - Дежурный полковник Мельников!
– - Ответьте мне, Мельников, отчего приклад штыка при переходе из положения "на караул" в положение "к ноге" издает такой громкий звук?
– - Я полагаю, Ваш-сощ-сво, оттого, что сие движение производится согласно устава экзерциций вахтпарадов, с усилием о землю...
– - Верно, Мельников, верно. На утреннем вахтпараде, напомните мне об этом, я пересмотрю данный пункт.
– - Слушаюсь!
– - Подите, оба.
Нет.
– - Алексеев!
– - Я, Ваш-сощ-сво!
– - Подойди еще.
Я вижу, как указательный палец медленно поднимающейся левой руки п о казывает на окно. Ч то значит человеческая сущность ? Сердце? Д уша ? Мален ь кий, что сидел в стопе отдавал команды огромному по сравнению с ним куску мяса, начиненному костями, жилами, органами, сосудами с кровью. И все в нем, этом куске, трудится, движется, взаимодействуя меж собой без ошибки. Дв и жется, повин уя сь беспрекословно. Повиновение. Безропотное, безграничное - вот залог успеха любого предприятия, пр и условии, что тот, кто ведет, облад а ет сердцем , порывы коего направлены на благо... Наличие ошибок, сиречь попы т ка неподчинения в ы зывает сбой в жизни всего организма. А это означает болезнь или даже (если неповин о вение длительно) смерть. Следовательно, преодоление сопротивления, направленное на благо всего организма - оправдано. Да разве л е карь не причиняет боли, вправляя вывих?
– - Светло... за окном.
– - Так ведь ночь - БЕЛАЯ, Ваш-сощ-сво.
– - Подними "маркизу"...
– - Слушаюсь...
Зашуршала ткань, в опочивальне стало светлее.
Маленький только не должен сове р шать ошибок... Рука в воздухе застыла неподвижно. (Зачем теперь она указует на окно, коли штора уже отдерн у та?) ...ибо его ошибки равносильны непреодоленному сопротивлению. Они также пр и ведут к болезни или смерти. Как же ему быть? Как же ему быть, если на нем крест монаршей власти - судьбы миллионов, в каждом из которых бьется такое же сердце, и от согласия их всех с сердцем монарха зависит ВСЕ. Как же этому маленькому управиться с таким числом?
– - Хороший будет день.
– - Так точно, хороший, ясный.
– - Ну, ступай братец. Ступай.
Алексеев осторожно прикрыл за собой дверь. И опять пришла тишина.
Как я люблю запах свежего постельного белья! Его прохладу и девстве н ную, легкую грубость, исчезающих с каждой ночью все более. Постель - алтарь потаенных мыслей. Здесь они могут принимать самый неожиданный оборот без боязни быть схваченными и преданными позору посторонним. Лишь в томном запахе свежести они свободно истекают неторопливым шлейфом , убаюкивая своего случайного обладателя. Да, случайного! Потому что м ысль хрупка, как в е сенняя па у тинка в лесу - малейшее дуновение ветра и ее уже нет. Ее спугнуть легко, как дикого зверька. Образ, только что казавшийся четким и вполне опр е деленным, вдруг искажа ется до неузнаваемости и меняет направление движения своего. И вот, принесшее тебе только что радость триумфа собственного г е ния, вдруг показывает противный язык, обнаруживая твою старческую бесп о мощность против не го . И никто здесь абсолютно не волен ни в чем. Все твои п о пытки ОВЛАДЕТЬ мыслью, манкируются с неизменным успехом. Кто осмелится утверждать в таком случае, что он - подлинный ХОЗЯИН собственных мыслей? Н и кто, разве что самовлюбленный глупец. Но раз они "приходят" и "уходят", то значит, они откуда-то все же берутся? Значит, существует (как, впрочем, и у всего) некий источник их. ТАКОЙ источник , конечно же, не может не иметь х о зяина. Кто же он ? Он всегда один? Или одни мысли нам внушает некто, а др у гие - некто другой? Ведь мысли бывают как светлые, так и дурные. И разве может один и тот же источник содержать живую и мертвую воды? Значит. ОН не один... Мой визит в Пруссию показал, что не только я следую такой догадке.... Принц Альберт невольно проговорился, что, впрочем, ни на что влияния не оказ ы вает, однако говорит о том, что я не одинок. Не од и нок.
Нет, одинок. Просто мое одиночество иной природы.
Одинок.
Матушка, матушка, что вы наделали...
...
Солнце, ярко-желтое, словно умытое, осветило деревья, неподвижную гладь прудов, тертый щебень на аккуратных парковых дорожках, и, наконец, сам огромный дворец и плац перед ним. Горнист заиграл побудку. Но еще за час до этого, я, Его Императорское Высочество великий князь Павел Федорович, восстав от тревожного сна, обмылся льдом, сделал ряд гимнастических упражнений, и в то время когда в казармах дневальные прокричали подъем, опираясь на трость, уже выходил из дверей главного подъезда...
...Лишь одно остается маленькому - продумать заранее все, что он соб и рается сделать. Миллионы раз представить себе КАК ЭТО ВСЕ БУДЕТ ПР О ИСХОДИТЬ . Каждый указ, каждое распоряжение и повеление - до самых мел ь чайших подробностей . Только так, можно создать безупречно работающий м е ханизм, с несметным числом деталей – сердец. Да, матушка, уродливое мое ж и тие среди лукавства и ядовитых колкостей ваших "сторонников" имеет и др у гую сторону. Мне была дана редкая возможность - продумать все то, что я с о бираюсь сделать ПОСЛЕ Вас. Удивительно. Быть может, эта пытка, которую Вы мне сознательно устроили - есть всего лишь плата за последующее мое соз и дание во благо народа целой страны? О, если этот та к , то я благодарю, благ о дарю Вас нижайше, ибо у остальных, включая Вас, не было вр е мени на "думы" ... и мои записи, которые я вел все это время, находясь в "вольном заточении", - не напрасны, а как раз то, что от меня и ожидал Господь? Да, я благодарю Вас, матушка. Б лагодарю и кланяюсь в пояс...
...
И все же, ох матушка, знали бы Вы, что вы наделали...
Серый в яблоках "Орловец", нетерпеливо перетаптывался и прядал ушами.
Сегодня, против всех правил я отменил утренни е доклады.
Не торопясь закрепить в чехле возле стремени трость, и с маху, легко вск о чи ть в седло. Уверенно натянуть поводья, взды бить жеребца , и с места взя ть г а лоп! Ранняя объезд ка окрестностей с о смотром совершавшихся работ - неизмен ное правило. До утреннего вахтпарада еще два час а с четве р тью...