Французская волчица — королева Англии. Изабелла
Шрифт:
Эдуард I нередко проявлял привязанность к своим родителям, детям и жене, но дети быстро учились не вызывать его гнев. Однажды он так разгневался на одну из дочерей, что в день ее свадьбы сорвал у нее с головы венок и бросил в огонь. Сохранились сотни писем Эдуарда-старшего к младшему, и все они полны желчных советов или суровых попреков. Однако ему были присущи и щедрость, и чувство юмора, и благочестие. В редкие часы досуга он любил охоту, соколиную и псовую, а также турниры, но, с другой стороны, он был развитой человек, начитанный и обладающий обширными знаниями.
С 1290 года, когда Эдуарда I попросили стать арбитром при выборах одного из тринадцати претендентов на пустующий трон Шотландии, его не оставляли мечты присоединить эту страну к владениям английской короны и править объединенным королевством. Но
И все же решимость Эдуарда I не ослабевала — напротив, она перерастала в одержимость. Когда в 1306 году Брюс принял корону Шотландии, Эдуард объявил его изменником, собрал армию и заставил его уйти в горные убежища. С тех пор война все тянулась и тянулась, причиняя горькие потери и расходы, до конца царствования Эдуарда I. Англичане сумели занять все основные крепости в Шотландии, но Брюс был отважным и бесстрашным борцом, и конца конфликту не предвиделось.
Отношения Эдуарда Карнарвона с отцом трудно назвать хорошими. Вынужденный подражать великолепному родителю и соответствовать его ожиданиям, он был попросту не способен справиться с этой задачей. (В аналогичной ситуации некогда оказался его прадед Иоанн при Генрихе II.) Поначалу недостаток требуемых качеств в характере наследника был не слишком заметен: он участвовал в заседаниях совета, храбро сражался во время четырех шотландских кампаний и прилично справлялся с церемониальными обязанностями. Но затем он попал под влияние молодого человека, чье имя вскоре стало символом бесчестия.
Заметив, что у сына нет товарищей его пола и возраста, король избрал десять юношей в свиту принца. Среди них был и Пирс Гавестон, сын известного гасконского барона, который сражался под знаменем Эдуарда I и во Франции, и в Уэльсе. Гавестон родился в Беарне, в замке Габастон; он приехал в Англию со своим отцом в 1297 году, участвовал в двух походах на Шотландию и своими куртуазными манерами произвел на короля хорошее впечатление. Поэтому в 1300 году его зачислили на службу к принцу Уэльскому в качестве одного из оруженосцев. {45} Вскоре он заслужил «самую близкую дружбу и благорасположение» своего господина. {46}
Пирс был красивым юношей, почти ровесником принца; {47} изящным, энергичным, умным и умелым в обращении с оружием. {48} В его храбрости, равно как и в безмерной самоуверенности, сомневаться не приходится. Он был честолюбив, скрытен, жаден, заносчив до наглости — говорили, что такое поведение сочли бы нестерпимым даже для сына короля. Но все это стало заметно позднее, когда он приобрел известность. Позднее хронисты охотно рассуждали о «низком и неясном» происхождении Гавестона {49} , хотя он принадлежал к древнему и почтенному роду; в XVI веке Джон Стоу записал ничем не обоснованный слух о том, что мать Пирса, Кларамонду де Марсан, якобы сожгли как ведьму. Гавестона обвиняли также в том, что он развратил двор принца — в этом пункте обвинений, возможно, и были какие-то основания.
Гавестон был остроумным собеседником, но любил отпускать колкости и проявлял мало почтения к вышестоящим особам. И все же он мог быть обаятельным, когда хотел, и, несомненно, очаровал принца. «Когда сын государя увидел его, он так полюбился принцу, что тот пожелал приблизить его к себе и предпочитал общаться с ним, связанный неразрывным союзом приязни, больше, чем со всеми прочими смертными». {50} Учитывая, что обоим в то время не было и шестнадцати, можно считать, что речь идет об обычном для средневековых юношей явлении — клятве побратимов, скрепленной кровью.
Подтверждением этого предположения может служить тот факт, что, начиная с этого времени {51} , Эдуард всегда называл Пирса «мой брат» или «братец
Так или иначе, союз между Эдуардом и Гавестоном действительно оказался неразрывным: он не распался и в зрелые годы, «превосходил любовь к женщинам», {53} и даже смерть не разрушила его. «Я не слышал и не припоминаю другого случая, чтобы один мужчина так любил другого», — писал автор «Жизнеописания Эдуарда Второго» («VitaEduardiSecundi»). Согласно новейшим исследованиям, именно всепоглощающий характер влечения характерен для гомосексуальных связей. Неизбежно напрашивается вывод, что Эдуард действительно влюбился в Пирса (или Перро, как он иногда называл его), и что любовь эта имела гомосексуальный характер. В самом деле, ситуацию трудно интерпретировать как-то иначе.
В рыцарской среде средневековья были нередки случаи крепкой и долгой дружбы между мужчинами без какой-либо сексуальной окраски — но, видимо, отношения между Эдуардом и Пирсом недаром вызвали много пересудов. Хотя большинство хронистов воздерживалось от открытого осуждения, особенно при жизни Эдуарда, намеки их вполне прозрачны, поскольку тон комментариев всегда обвинительный. Писали, что Эдуард любил Гавестона «сверх меры» {54} и «неслыханно» {55} , а также, что Гавестон любил его «чрезмерно». {56} «Хроника» из Лэйнеркоста (Chronicle of Lanercost) обвиняет Эдуарда в непристойной связи с Гавестоном, Роберт из Ре-динга нападает на их отношения как на «недопустимый и греховный союз», выходящий «за рамки умеренности», и упрекает Эдуарда в стремлении к «порочным и запретным утехам», в то время как «Хроника из Mo» (Chronicle of Meaux) прямо утверждает, что Эдуард «находил особое удовольствие в грехе содомском». В «Жизнеописании Эдуарда Второго» говорится: «Король любил Гавестона крепче, нежели Давид — Ионафана, чью любовь Давид ценил превыше любви всех женщин, или Ахилл — Патрокла» [9] — однако насчет «неумеренности» ничего не сказано. Томас Уолсингем называет Гавестона «возлюбленным» Эдуарда. Ранульф Хигден описывает Эдуарда как человека,
9
Патрокл был любимым другом Ахилла, и когда его убил троянец Гектор, Ахилл был поражен горем. Желая отомстить, он убил Гектора, а затем устроил великолепные похороны для Патрокла. Автор «Жизнеописания Эдуарда Второго» явно воспользовался здесь этой аналогией задним числом.
«страстно привязанного к одной-единственной персоне, которой выказывает чрезвычайную любовь, осыпает дарами и всегда выдвигает на первое место; он не мог вынести разлуки с ним и одарял почестями более, чем кого-либо другого. В итоге его возлюбленного возненавидели все, и, любя, он запутался в сетях ненависти и бедствий».
В XIV веке гомосексуализм рассматривался как отвратительнейшее из преступлений — в нем видели грех против естества и против божественных установлений. Потому тех, кого уличили в этом грехе, приравнивали к еретикам, и их ждало по самой меньшей мере отлучение от церкви; иногда преступивших этот закон кастрировали или сжигали на костре [10] . Неудивительно, что отношения между Эдуардом и Пирсом вызывали почти всеобщее неодобрение, даже возмущение, особенно когда оба они, казалось, нарочно выставляли напоказ свою связь.
10
Но известен и случай (правда, из более позднего XVI века), когда инквизитор, осудивший человека к сожжению за гомосексуализм, сам был казнен указом папы римского за превышение полномочий. (Прим. ред.)