Французская волчица
Шрифт:
– Мы хотим, чтобы ты сошел со своего коня, благородный сэр, дабы мы могли изменить твое лицо. А вот и подходящий для тебя трон, – сказал Томас Гурней, указывая на взрытый кротом бугорок, который он приплюснул каблуком сапога. – А ну, садись!
Эдуард повиновался. Но так как он замешкался, Гурней толкнул его, да так сильно, что король упал навзничь. Солдаты покатились с хохоту.
– А ну, становись в круг, – скомандовал Гурней. Солдаты встали полукругом, а великан Тауэрли поместился сзади короля, чтобы в случае надобности надавить ему на плечи.
Вода, которую зачерпнул Огль
– Смочи-ка ему как следует физиономию, – посоветовал Гурней.
Брадобрей одним махом выплеснул в лицо короля целый тазик воды. Потом размашистыми, грубыми движениями начал водить бритвой по его щекам. Светлые пучки волос падали на траву.
Мальтраверс остался сидеть на коне. Опершись руками о луку седла, со свисающими на уши космами волос, он с явным наслаждением наблюдал за происходящим.
После двух взмахов бритвы Эдуард воскликнул:
– Мне больно! Не могли бы вы по крайней мере смочить мне лицо теплой водой?
– Теплой водой? – отозвался Гурней. – Полюбуйтесь-ка на этого неженку!
И Огль, приблизив к королю свое круглое белесое лицо, в упор бросил ему:
– А разве лорду Мортимеру, когда он сидел в Тауэре, подогревали воду для бритья?
И он вновь принялся брить короля широкими взмахами бритвы. Кровь струилась по щекам. От боли Эдуард заплакал.
– Посмотрите-ка на этого ловкача, – воскликнул Мальтраверс, – нашел все-таки способ получить теплую воду для бритья.
– Сбрить и волосы, сэр Томас? – спросил Огль.
– Конечно, конечно, брей и волосы, – ответил Гурней.
И из-под бритвы начали падать пряди волос.
Спустя десять минут Огль протянул своему клиенту оловянное зеркальце, и бывший государь Англии с ужасом увидел свое настоящее лицо, детское и старческое одновременно, голый, узкий и вытянутый череп, длинный безвольный подбородок; Эдуард чувствовал себя смешным, словно стриженая собачонка.
– Я не узнаю себя, – проговорил он.
Стоявшие вокруг солдаты расхохотались.
– Вот так здорово! – бросил Мальтраверс, не слезая с коня. – Если ты сам себя не узнаешь, то те, кто захочет тебя отыскать, и подавно тебя не узнают. Вот тебе наказание за попытку совершить побег.
Именно поэтому-то короля и перевозили на новое место. Несколько уэльских сеньоров под предводительством некоего Риса эп Грефида устроили заговор, чтобы освободить низложенного короля. Мортимера вовремя предупредили. Эдуард, воспользовавшись попустительством Томаса Беркли, бежал из своей тюрьмы. Мальтраверс тотчас же пустился за ним в погоню и догнал его в лесу, когда король бежал к реке, как загнанный олень. Бывший король пытался достичь устья Северна в надежде найти там лодку. Сейчас Мальтраверс наслаждался местью, но вскоре ему стало жарко.
– Вставай, король, пора в путь, – сказал он.
– А где мы остановимся? – спросил Эдуард.
– Там, где будем уверены, что ты не встретишь своих друзей. И где ты сможешь спокойно спать. Положись на нас, мы будем надежно охранять твой покой.
Путешествие длилось целую неделю. Ночью они ехали, а днем отдыхали то в замке, где им заведомо не грозила опасность, то в открытом поле – в каком– нибудь заброшенном сарае. На рассвете пятого дня Эдуард увидел на горизонте очертания огромной серой крепости, возвышавшейся на холме. Порывы ветра доносили свежий, влажный, слегка солоноватый морской воздух.
– Это же Корф! – воскликнул Эдуард. – Значит, вы везете меня сюда?
– Конечно, Корф, – ответил Томас Гурней. – Видно, ты хорошо знаешь замки своего королевства.
Громкий крик ужаса вырвался из груди Эдуарда. Когда-то астролог дал ему совет не останавливаться в этом замке, ибо пребывание там может оказаться для короля роковым. Когда Эдуард наведывался в Дорсетт и Девоншир, он несколько раз подъезжал к Корфу, но упорно отказывался даже заглядывать в эту крепость.
Замок Корф был построен раньше Кенилворта, был больше его и производил еще более зловещее впечатление. Его гигантская башня возвышалась над всеми окрестностями, над всем полуостровом Пербек. Некоторые из его укреплений были построены еще до нормандского нашествия. Он часто служил темницей; так, например, Иоанн Безземельный сто двадцать лет назад приказал уморить там с голоду двадцать двух французских рыцарей. Казалось, Корф был построен именно для того, чтобы там совершались преступления. Зловещую славу этот замок приобрел еще к тысячному году, когда в его стенах был убит пятнадцатилетний мальчик, король Эдуард, прозванный Мучеником, тоже Эдуард II, но из саксонской династии.
Легенда об этом убийстве еще жила в округе. Эдуарда Саксонского, сына короля Эдгара, от которого он наследовал престол, возненавидела его мачеха королева Эльфрида, вторая супруга его отца. Однажды, когда он, возвратившись верхом с охоты, мучимый сильной жаждой, поднес ко рту рог с вином, королева Эльфрида вонзила ему в спину кинжал. Взвыв от боли, юный король пришпорил своего коня и поскакал к лесу. Там, истекая кровью, он упал с седла, но нога его застряла в стремени, и напуганная лошадь долго волочила безжизненное тело, а его голова билась о деревья.
Крестьяне нашли в лесу тело по кровавым следам, оставшимся на траве. Они тайно похоронили его. На могиле стали происходить чудеса. Позже Эдуард был причислен к лику святых.
То же имя, Эдуард, тоже Второй, правда, династия другая. Это сходство, еще более жуткое из-за предсказания астролога, приводило короля в трепет. Неужели Корф станет свидетелем смерти еще одного Эдуарда II?
– Ради торжественного твоего прибытия в сию прекрасную цитадель тебе требуется корона, мой благородный сэр, – сказал Мальтраверс. – А ну-ка, Тауэрли, собери немного сена.
Из охапки сена, которую приволок великан, Мальтраверс смастерил корону и водрузил ее на бритый череп короля. Сухие травинки больно вонзились ему в кожу.
– А теперь вперед и не взыщи, что не припасли труб!
Глубокий ров, крепостная стена между двумя круглыми толстыми башнями, подъемный мост, зеленый склон холма, снова ров, опять решетчатые ворота и затем еще зеленый холм, а если обернуться, то увидишь маленькие деревенские домики с крышами из тесно сложенных наподобие черепицы серых камней. Удивительно, как такие маленькие домики выдерживают столь тяжелую кровлю!