Французское наследство
Шрифт:
— Итак, Агния Львовна Сташевская. Возраст…
— Двадцать девять лет, — тяжко вздохнула Агния, словно возраст был на данный момент её главной проблемой.
Лёлька в это время маялась на кухне. В квартире царила какая-то напряженная тишина, изредка прерываемая приглушенными и непонятными звуками. В них чудились то резкий скрип, то бесовской хохот, то быстрые шаги. В конце концов, Лёлька не выдержала и, крадучись, вышла в прихожую. Ей пришла в голову мысль позвонить Олегу и сообщить, где она находится и почему. Но трубки на аппарате почему-то не было. Странно, обычно её никуда не уносили, а если уносили, то после разговора клали на место.
Лёлька озадаченно посмотрела по сторонам и под ноги: на темном ковровом покрытии прихожей белел старательно выведенный контур человеческого тела. «И зачем они это делают? — задумалась она. — Чтобы подольше действовало на психику? Ведь тело Воти и фотографировали, и снимали на видео. Так ведь нет — изобразили фигуру, как в дешевом детективе. Аньке и без того тошно, а тут еще этот силуэт».
Тут в глубине квартиры снова раздался странный хохот и глухие не то взрывы, не то выстрелы. Потом в туалете кто-то спустил воду. Лёлька настороженно замерла, но из туалета никто не вышел. «Черт знает что происходит в этом доме!» — пробормотала про себя Лёлька, возвращаясь на кухню. Там над своей пустой мисочкой грустно сидел Воланд. «И кот откуда-то материализовался, его ведь здесь не было». Она налила в миску молока. Хотела покормить и питона, но совершенно не представляла, что он ест.
В коридоре послышался быстрый топот босых ног и хихиканье. Лёлька, как ошпаренная, выскочила из кухни, но никого не увидела. Тогда она нажала кнопку на телефонном аппарате. Лампочка замигала, но сигнала трубки не было слышно. Что за чертовщина? И Лёлька отправилась искать трубку. В приемной её не было. Там, кажется, вообще ничего не было, кроме нескольких кресел и стеклянного столика, испачканных белым порошком для снятия отпечатков пальцев. В салон Лёлька заглянуть не решилась и, выйдя из приемной, приблизилась к двери Левиной комнаты. Тут она сразу поняла, откуда доносилась большая часть странных звуков — за дверью слышалось визгливое хихиканье и громкие вскрики.
— Чем они там, черт побери, занимаются? — прошипела Лёлька. Из комнаты послышались протяжные стоны, что-то упало и покатилось по полу. — Неужели эта безумная парочка все-таки поладила и, не теряя времени, занялась любовью?
Тут раздались странные хлопки и индейский клич. Если это секс, то, по меньшей мере, слегка странный… Не в силах сдержать любопытство, Лёлька осторожно приоткрыла дверь и заглянула в щелочку. Лева и Лулу плечом к плечу сидели у дисплея и резались в какую-то «стрелялку». Разозлившись, Лёлька громко постучала, но оба даже ухом не повели. Тогда она вошла и демонстративно поискала трубку — её не было и тут. Спрашивать что-либо у ненормальных было бесполезно — они не отрывали взглядов от экрана, на котором изрыгал огонь ствол здоровенной гаубицы и метались разлетающиеся на кровавые ошметки фигуры противных полуразложившихся зомби. Мельком взглянув на это безобразие, Лёлька ощутила настоятельную потребность посетить туалет.
И тут её ждала неожиданность. Стены и потолок крошечного помещения были разрисованы из баллончика красной нитрокраской. Рисунки не отличались разнообразием — в основном это были перевернутые пятиконечные звезды в круге и опять же перевернутые изображения крестов. Композицию дополняли несколько кривоватых каббалистических знаков, а прямо над бачком унитаза красовалась устрашающая фигура рогатого мужика с огромными зубами. Нарисована она была неумело, но вдохновенно. Забыв, зачем пришла, Лёлька ошарашенно уставилась на дикую роспись. Не далее как три дня назад она забегала к Агнии, и тогда помещение туалета сияло стерильной белизной.
Она ворвалась в салон в тот момент, когда Агния описывала появление в своей квартире Лулу. Замолчав на полуслове, она вопросительно уставилась на Лёльку. Следователь, старательно строчивший протокол, поднял голову и уронил ручку при виде Лёлькиной перекошенной физиономии.
— Что за чертовщина намалевана у тебя в туалете? — выпалила Лёлька с ходу.
— Не знаю, — удивилась Агния. — А что там нарисовано?
— Говорю же, чертовщина. Перевернутые кресты, пентаграммы, а в центре композиции — Люцифер.
— Ни фига себе! — ахнула Агния. — Ничего такого до нашего с Вотей ухода из дома не было. Я бы обратила внимание. И милиция ничего мне не сказала… — она вопросительно уставилась на Арсения Петровича.
Следователь пожал плечами:
— Откуда нам знать? Думали, так и было, мало ли, какие у хозяев вкусы. Я, например, видел в одной квартире ванную, расписанную сюжетами из «Кама-сутры»…
— То «Кама-сутра», классика, можно сказать, а то — Антихрист со всеми атрибутами! — разозлилась Лёлька.
Агния сорвалась с места и помчалась в туалет. Через минуту она вернулась в глубокой задумчивости и, плюхнувшись обратно на диван, печально покачала головой:
— То-то, когда мы вошли ночью, мне показалось, что в квартире пахнет чем-то химическим. Значит, оно вот чем занималось, поджидая нас. Ну и гадство…
— Да, интересная картина получается, — пробормотал следователь, обращаясь к ней. — Если следовать логике событий, выходит, что некто забрался в вашу квартиру, когда вас не было. В ожидании вашего возвращения он разрисовал из баллончика туалет дьявольской символикой, вооружился вашим кухонным ножом, отключил одну из пробок на электрощитке, а когда вы вернулись, ударил в темноте Бардина ножом в грудь, оттолкнул вас, выскочил из квартиры и был таков.
— Получается, так, — подтвердила Агния.
— Ну, тогда поясните, у кого могли быть ключи от вашей квартиры, потому что установлено, что замок не открывали отмычкой?
— Ключи были только у меня и у Левы, третий комплект лежит в прихожей. В ящике тумбочки, — тут же ответила хозяйка.
— А у вашего жениха?
— У Воти? — удивилась Агния. — Зачем?
— Ну, просто потому что обычно женщины дают ключи от своего жилища близкому мужчине, — терпеливо пояснил Арсений Петрович. — Насколько я понимаю, убитый Виталий Сергеевич Бармин был вашим женихом?
— Конечно. Но ключей я ему не давала, — настаивала Агния.
Лёлька хотела встрять и объяснить, что на самом деле эта квартира не является жилищем Агнии, живет она за стенкой, но подумала, что Агния по каким-то причинам не хочет говорить об этом, и промолчала. Вообще-то, проницательный сыщик мог бы и сам сообразить, что в этой квартире нет и намека на спальню молодой женщины. Нет даже гардероба с одеждой, а в ванной комнате отсутствует необходимое количество шампуней, кремов и косметики.