Франклин Рузвельт
Шрифт:
Франклин воспринял этот доклад, немедленно ставший достоянием общественности, очень болезненно. Ему казалось, что атака на него совершенно несправедлива (это было верно только отчасти), что его гражданская репутация и политическое будущее висят на волоске.
Немного успокоившись, но всё еще находясь в состоянии стресса, которое он тщательно скрывал, Рузвельт 5 августа 1921 года отправился вместе со своим шефом по финансовой компании Ванлиром Блэком на его яхте «Сабало» на летний отдых в Кампобелло, где уже находилась его семья. В океане на корабль обрушился шторм. Не знавший точного места назначения, капитан передал штурвал Рузвельту, который отлично справился, но к пережитым ранее волнениям добавились новые. Наконец яхта бросила якорь в бухте поселка Велшпул,
Вместе с детьми Франклин купался и загорал, ловил рыбу. Почти как обычно, только несколько более суматошно прошел день 10 августа. Франклин с приятелями и детьми ходил на яхте в ледяной океанской воде, принесенной каким-то течением. Один раз он даже упал в воду. Обычно любивший холодные купания, Франклин на этот раз сильно замерз и чувствовал себя неважно. Но, преодолевая недомогание, он по возвращении на берег еще раз выкупался в соседнем холодном озере. Заметив небольшой лесной пожар, взрослые принялись вместе с младшими тушить его, после чего вновь окунулись в ледяную воду, чтобы смыть грязь.
Вернувшись домой, Рузвельт, не снимая купального костюма, стал просматривать почту. На следующее утро он попытался встать с постели, но почувствовал, что ноги совершенно не слушаются. Температура повысилась до сорока с лишним градусов. В течение нескольких часов болезнь распространилась на другие органы. По всему телу разлилась страшная боль. Резко ослабели руки, перестала работать мочевыделительная система.
Прибывшие врачи не могли поверить, что человек в годах мог заболеть страшным недугом, поражающим обычно маленьких детей. Вначале, имея в виду обстоятельства предыдущего дня, была диагностирована простуда. Рузвельту прописали глубокий массаж, который причинял сильную боль.
В связи с тем, что болезнь усугублялась, а врачи не могли поставить диагноз, хотя исправно выписывали немалые счета за каждое посещение, по просьбе Элеоноры родные обратились к докторам из Гарвардской комиссии по детскому параличу. Один из ее специалистов, доктор Сэмюэл Левин, на основании симптомов заочно предположил, что скорее всего Рузвельта поразил полиомиелит.
Новые консультации и консилиумы убедили медиков, что неосторожное поведение накануне было только совпадением или способствовало развитию болезни, но не могло стать ее причиной. В конце концов был поставлен страшный диагноз — недуг, от которого не было полного излечения, который чаще всего обрекал пациента на пожизненную инвалидность. Более того, врачи пришли к выводу, что те методы лечения, которые применялись непосредственно после заболевания, лишь усугубили страдания, не способствуя даже минимальному облегчению состояния пациента. Окончательный приговор вынес приехавший в Кампобелло 25 августа знаменитый бостонский специалист по полиомиелиту Роберт Лоуэтт, который с этого времени регулярно консультировал больного.
В то время считалось, что соответствующие гигиенические средства в состоянии предотвратить заболевание. Значительно позже ученые открыли, что вирус способен находиться в организме человека, проникать в его кровеносную систему, может пребывать в латентном состоянии многие годы или всю жизнь, но способен внезапно активизироваться и вызвать паралич. Очень многое зависело от общего физического и психического состояния человека.
Только в восьмидесятых годах XX века сформировалась новая отрасль медицины — психоневроиммунология. Ее цель — исследовать, как взаимодействуют психика, нервная и иммунная системы, действительно ли события, воздействующие на психику, влияют на восприимчивость к заболеваниям. Оказалось, что нервная, эндокринная и иммунная системы тесно связаны, непрерывно взаимодействуют, что не только в нервной, но и в иммунной системе информация передается при помощи специальных химических веществ — нейротрансмиттеров. Кроме того, эндокринная система выделяет специальные гормоны, действующие на другие системы в организме, в том числе и на иммунные клетки. Стоит только начать вспоминать обиды, испытывать по их поводу гнев, организм будет реагировать так же, как
Доказано, что во время стрессовой реакции нейротрансмиттеры и стрессовые гормоны оказывают влияние на иммунную систему. Появляются особые лимфоциты, Т-киллеры, которые внедряются в чужеродную клетку, разрушая ее. Существует прямая связь между продолжительностью и интенсивностью стресса, связанными с ним негативными эмоциями и иммунной системой: чем сильнее стресс, тем слабее сопротивляемость организма. Именно тогда человек больше всего подвержен риску заболеть самыми тяжкими недугами, вирусы и бациллы которых длительное время «дремали» в его организме {152} .
Безусловно, именно такой случай произошел с Франклином Рузвельтом.
Вначале паралич, который полностью лишил подвижности нижнюю часть тела, частично повлиял и на другие органы. У Франклина продолжали слабеть кисти рук, он не мог держать карандаш. Луис Хоув часто поддерживал его руку, когда ему надо было подписать письмо. Поражены были мышцы спины, он был не в состоянии сесть на постели без посторонней помощи.
Но наиболее опасным врачи сочли поражение почек и мочевого пузыря. Приходилось каждые несколько часов ставить катетер, чтобы избежать дальнейшего нарушения жизненных функций. Лишь с большим трудом функционировала кишечная система. Элеонора в этих условиях проявила себя с самой лучшей стороны. Она вела себя как верная, самоотверженная подруга, отбросив в сторону всё то, что произошло несколько лет назад. Денно и нощно она находилась возле его постели, не доверяя сиделкам и няням заботу о тяжелобольном супруге. Элеоноре не раз говорили, что она не выдержит невероятного физического и морального напряжения. Но она не сдавалась, и во многом благодаря ее неустанным заботам, очень медленно, Франклин стал выходить из критического состояния.
Разумеется, сыграли свою роль интенсивные методы лечения — медикаменты, инъекции, физические упражнения, устранившие симптомы, связанные с функционированием желудка, мочеиспусканием, и некоторые другие поражения, непосредственно угрожавшие жизни. Более того, со временем Рузвельт настолько укрепил грудную клетку и руки, что они в какой-то мере компенсировали полный паралич тела ниже поясницы. Он мог почти без посторонней помощи, опираясь на руки, пересаживаться из кровати в кресло, манипулировать письменными принадлежностями и, главное, говорить и писать. Более того, верхняя часть тела, в молодости худощавого и стройного, приобрела плотность, внешнюю солидность. А это в будущем сильно помогло Рузвельту выглядеть здоровым.
Но вначале его положение выглядело до предела отчаянным. Состояние ног ухудшалось. Одеревенение икроножных мышц привело к тому, что нижняя часть тела стала как бы выдвигаться вперед, и врачам пришлось одеть ее в гипс. Каждый день проводились манипуляции по восстановлению какого-то подобия равновесия тела. Они доставляли невероятную боль, были буквально пыткой, но Франклин терпел, поначалу всё еще надеясь на полное выздоровление, а позже — хотя бы на частичное улучшение здоровья. Вначале он находился в депрессии, у него возникали приступы раздражительности и чуть ли не истерии. Но довольно скоро это состояние было преодолено, возвратился оптимизм.
Именно в связи с тем, что Франклин надеялся, выздоровев или хотя бы в какой-то мере приведя себя в порядок, возобновить политическую деятельность, впервые возникли семейные столкновения между Элеонорой и свекровью. Когда Франклин заболел, Сара находилась в Европе; она узнала о происшедшем, только возвратившись в США. После первого потрясения она увидела в инвалидности сына шанс вновь полностью взять его под свое покровительство. Мать уговаривала Франклина переселиться в Гайд-Парк и, отказавшись от политики, постепенно укреплять здоровье под ее бдительным надзором. Максимум, на что она соглашалась, — чтобы сын участвовал в бизнесе. Элеонора взбунтовалась против этого, полностью поддерживая мужа в решимости возвратиться в общественную жизнь,