Франклин
Шрифт:
Кейс разработал подробный план действий, который пока надо было держать в глубокой тайне.
Прежде всего губернатор написал пространное письмо отцу Франклина, убеждая его поддержать материально идею об открытии Бенджамином собственной типографии в Филадельфии. Кейс не преминул очень лестно отозваться в этом письме о достоинствах молодого Франклина.
В апреле 1724 года Бенджамин отпросился у Кеймера и под предлогом встречи с друзьями отправился на небольшом судне в Бостон. И на этот раз путешествие было не без опасных приключений. Судно село на мель, и открылась большая течь. Команде и всем пассажирам пришлось откачивать воду, чтобы сняться с мели и продолжать плавание.
Через две недели судно, наконец, бросило якорь в гавани Бостона. Бенджамин не был в родном городе
Джемс воспринял как личное оскорбление визит Бенджамина в типографию и его беседу с работниками. Его раздражало все: рассказы брата о том, как хорошо он устроился в Филадельфии, часы, модный, хорошо сшитый костюм и даже доллар, который он дал на выпивку своим бывшим товарищам по работе.
Визит в Бостон закончился безрезультатно. Отец не дал согласия на открытие типографии в Филадельфии. Старый Джозайа Франклин считал, что мальчишке, которому надо было ждать еще три года до совершеннолетия, рано начинать собственное дело. Его самолюбию льстило, что губернатор обращался к нему с письмом, где столь благожелательно отзывался о достоинствах его сына, но, умудренный богатым жизненным опытом, Джозайа считал, что вся эта затея преждевременна. Отец порекомендовал Бенджамину вести правильный нерасточительный образ жизни, копить деньги, и в двадцать один год открыть собственную типографию, пообещав при этом оказать посильную помощь. Таковы были довольно скромные результаты деловой части визита Бенджамина в Бостон.
Но его не очень огорчил отказ отца. Бенджамин рад был повидать родных и друзей детства. Особенно приятной была встреча с Джоном Коллинсом. Наслушавшись рассказов о том, как хорошо Франклин устроился в Филадельфии, Коллинс загорелся желанием перебраться в этот город и устроиться там на работу. Бенджамин с большим желанием откликнулся на просьбу Коллинса помочь ему в выполнении этих планов. Друзья договорились встретиться в Нью-Йорке, а оттуда уже вместе добираться до Филадельфии.
В Нью-Йорке Бенджамина представили губернатору, который, узнав о приезде молодого образованного типографа, пожелал познакомиться с ним. Франклин писал об этой встрече: «Губернатор принял меня с отменной учтивостью, показал мне свою библиотеку, которая была очень обширной, и мы долго беседовали о книгах и писателях. Это был уже второй губернатор, оказавший мне честь своим вниманием, и для бедного юноши вроде меня это было очень лестно».
В Нью-Йорке ожидал Франклина Джон Коллинс, приехавший туда несколькими днями раньше. Этому способному молодому человеку прочили в Бостоне блестящее будущее. По сравнению с Бенджамином у него было два преимущества: во-первых, Коллинсу удалось получить систематическое образование. Помимо этого, он имел большие способности к математике, чем никогда не мог похвастаться Франклин.
Но за время отсутствия Бенджамина Коллинс пристрастился к крепким напиткам и, вырвавшись в Нью-Йорк, пьянствовал с утра до вечера. В довершение ко всему у него была неуемная страсть к азартным играм. Коллинс быстро проиграл все свои небольшие деньги и сел на иждивение Франклина, которому пришлось оплатить его квартирные расходы и путевые издержки до Филадельфии. Эти непредвиденные расходы пробили огромную брешь в скромном бюджете Франклина. Но самое худшее было впереди. Бенджамину дали доверенность на получение денег в Пенсильвании. Сумма была по тем временам значительная – 35 фунтов. Хозяин этих денег Вернон просил Бенджамина сохранить их до тех пор, пока он не скажет, как ими распорядиться. Узнав о существовании этих денег, Коллинс начал беспрерывно одалживать у Бенджамина, обещая рассчитаться, как только устроится на работу. Беспробудное пьянство наложило отпечаток на внешность Коллинса, и его нигде не брали на работу. Все это время Джон продолжал жить за счет Франклина, но скоро пришел конец и деньгам Вернона.
«Я с ужасом думал о том, – вспоминал Франклин, – что я буду делать, если мне вдруг предложат уплатить эти деньги…
Я не оправдал доверия Вернона в отношении его денег, и это было одной из первых больших ошибок в моей жизни; эта история показала, что мой отец не особенно ошибался, когда считал, что я слишком молод для важного дела».
Лондон
Отношения, сложившиеся у Франклина с Коллинсом, вскоре пришли к своему логическому концу. Джон нашел, наконец, работу. Ему предстояло стать воспитателем сына одного высокопоставленного лица на острове Барбадос. Коллинс принял это предложение и покинул Филадельфию, пообещав Франклину уплатить долг из первых же заработанных денег. С тех пор Франклин больше ничего не слышал о своем друге детства.
Тем временем губернатор Пенсильвании Уильям Кейс продолжал настойчиво склонить Бенджамина к открытию собственной типографии в Филадельфии. Ознакомившись с письмом Джозайи Франклина, вежливо возражавшего против планов сына относительно открытия собственного дела, Кейс заверил Франклина, что вопрос можно будет решить и без помощи отца.
Он сказал, что тверд в своем намерении наладить настоящее типографское производство в Филадельфии и не видит другой кандидатуры, кроме Франклина, для решения этого вопроса. Губернатор предложил составить список всего, что необходимо выписать из Англии для открытия типографии, с тем чтобы Франклин рассчитался с ним, когда будет иметь возможность.
Ознакомившись с составленным списком и одобрив его, Кейс спросил Франклина, не желает ли он сам поехать в Англию, отобрать на месте все нужное оборудование и проследить, чтобы оно было отличного качества. Тан был решен вопрос о поездке Франклина в далекую Англию. Но «Аннис», корабль, совершавший регулярные рейсы в Англию, отходил через несколько месяцев, и Франклин пока продолжал работать у Кеймера.
Наконец подошел срок отплытия «Анниса» в Англию. Франклин в который раз зашел к губернатору, чтобы получить обещанные рекомендательные письма и деньги, необходимые на закупку оборудования. Но не было ни денег, ни писем. Губернатор, сославшись на очень большую занятость не вышел к Бенджамину, а секретарь губернатора заверил Франклина, что ему пришлют на корабль все, что необходимо. Бенджамин был озадачен таким оборотом дела, но вернулся на корабль, все еще не сомневаясь в искренности заверений губернатора.
Плавание через Атлантический океан было грандиозным по тем временам путешествием, и оно было тем более интересным, что нашлись приятные и содержательные попутчики. На этом же корабле плыл в Англию знаменитый филадельфийский юрист Эндрю Гамильтон с сыном Джемсом, который впоследствии стал губернатором.
За время путешествия Франклин сблизился и подружился еще с одним пассажиром – с купцом-квакером Денхамом. Дружба с этим человеком продолжалась у Франклина до самой смерти Денхама.
Вместе с Франклином в Англию отправился и его филадельфийский друг Джемс Ралф, один из любителей чтения, которые объединились вокруг Бенджамина. Ралф, служивший письмоводителем у купца, любил поэзию и сам писал стихи. Бенджамин мало верил в талант своего друга-стихотворца и, используя все свое красноречие, убеждал его отказаться от намерения стать поэтом. Будущее показало, что Франклин был прав. Поэта из Ралфа не получилось, но он стал неплохим прозаиком.
Путешествие омрачала только скверная погода и неопределенность положения, в котором оказался Бенджамин. У него все еще не было в руках ни рекомендательных писем, ни денег. Когда корабль уже вошел в Ла-Манш, капитан ознакомил Франклина с содержанием почты губернатора, которую тот пересылал в Англию. Ничего утешительного для себя Франклин в этой корреспонденции не нашел.
Только в Англии, анализируя некоторые действия Кейса и вспоминая детали разговоров с ним, Бенджамин стал догадываться, что он стал жертвой дурной шутки со стороны губернатора. Его догадки подтвердил Денхам. Относительно денег, обещанных Кейсом на покупку типографского оборудования, Денхам добавил, что об этом не могло быть и речи, ибо сам Кейс не располагал для этого никакими материальными возможностями.