Франсия
Шрифт:
Пока Франсия одевалась, доставили картонные коробки с лентами, шарфами, шляпками и перчатками, и она, радуясь и смущаясь, вынула из них то, что ей понравилось. Взволнованная и счастливая, девушка была уже одета, когда снова появился доктор. Она побледнела. Князь встретил месье Фора с насмешливой учтивостью.
— Ваша маленькая больная уже здорова, — сообщил он ему, — и знает, что я не убивал никого из ее семьи. Мы уходим, скажите, пожалуйста, доктор, сколько я должен вам за два визита?
— Я пришел не за деньгами, — ответил господин Фор, — напротив, я принес их и надеялся сделать доброе дело, но раз уж, по обыкновению, меня обманули, заберу их и подумаю, как лучше ими распорядиться.
Он ушел, пожав плечами и бросив на смущенную Франсию презрительный и насмешливый взгляд, который, как удар шпаги, пронзил ее сердце. Она обхватила голову руками и застыла, уничтоженная оскорблением, какого ей раньше никто не наносил.
— Послушай, — обратился к ней князь, — почему ты чувствуешь себя несчастной? Ведь я делаю все возможное, чтобы отвлечь и разделить тебя! Ты больна? Хочешь снова лечь и поспать?
— Нет! — Франсия схватила его руку. — Вы пойдете к этой даме.
— Так ты еще и ревнива!
— Да, я ревную, несмотря на то что вы мне сказали, ревную помимо своей воли! Ах, я так страдаю! Меня не покидает ощущение, что я совершаю подлость, полюбив врага моей страны! Я знаю, что заслуживаю презрения всех честных людей. Не отвечайте, вам это хорошо известно, и, может быть, в глубине души вы тоже презираете меня. Возможно, женщина в вашей стране никогда не отдалась бы французскому офицеру, но я перенесу этот позор, если вы любите меня, потому что ваша любовь для меня — все. Только любите меня! Если вы обманете меня…
Она залилась слезами. Такая сила любви в столь слабом существе тронула князя. Он взял в руки персидский кинжал, который Франсия бросила на стол.
— Я отдаю тебе это произведение искусства. Вот он, видишь? Кинжал украшен драгоценными камнями и так мал, что его можно спрятать в перчатке. Он занимает не больше места, чем веер. Но эта игрушка убивает, и, вручая его тебе, я сознаю, что он может принести мне смерть. Спрячь его, но пронзи мне сердце, если хоть на минуту поверишь, что я изменяю тебе.
Мурзакин говорил то, что думал в эту минуту. Он не любил маркизу, даже не хотел ее. Князя радовало, что он не интересуется больше особой, которая, как ему казалось, слишком долго отвергала его.
Успокоенная Франсия рассмотрела красивый кинжал, польщенная тем, что обладает таким редким сокровищем! Впрочем, она вернула его князю, не зная, что с ним делать. Мысль, что когда-нибудь придется воспользоваться им, привела ее в содрогание. Поскольку Франсия была готова к выходу, Мурзакин увлек ее за собой и заставил забыть обиду, лаская и балуя ее, как больного ребенка. Они поехали ужинать на Елисейские поля. Потом Мурзакин спросил, в какой театр она хотела бы пойти. Франсия чувствовала слабость; она едва притронулась к еде, и временами ее лихорадило. Князь предложил ей вернуться.
Девушка видела, что он, плотно поужинав и много выпив, наслаждается теперь шумом и оживлением парижских улиц. Она боялась испортить ему удовольствие, вернувшись домой, и уступила его желанию пойти послушать известных певцов в Фейдо [31] . В «Опера комик» в ту пору ходили чаще, чем в «Гранд опера». Она имела репутацию респектабельного театра, и Мурзакин, слушая музыку, украдкой разглядывал в бинокль парижских красавиц. Он отправил вперед Валентина забронировать ложу первого яруса, и, когда они приехали, верный слуга с билетами уже ждал их под колоннадой.
31
Парижские театры Фейдо и Фавар в 1801 г. образовали музыкальный театр «Опера комик». В данном случае Фейдо — другое название «Опера комик».
Франсия опустила вуаль, взяла под руку Валентина и пошла в ложу, где вскоре к ней присоединился князь.
Оказавшись наедине с ним в глубине темной ниши, где ее никто не мог заметить, Франсия успокоилась. Бросая взгляды на публику, среди которой не было ни одного знакомого ей лица, девушка робко улыбалась, опасаясь, что здесь увидят ее, но потом забывала обо всем, нарядная и взволнованная, в праздничной и оживленной атмосфере артистического Парижа, наедине со своим торжествующим возлюбленным. Франсия испытывала чувство безопасности, счастливой безмятежности, потому что она, выросшая за кулисами бродячего театра, страстно любила его. Гузман, несколько раз водивший Франсию в Оперу, тем самым вскружил ей голову. Особенно она любила танец, хотя мать, давая девочке первые уроки, часто доводила ее до изнеможения и била. В те времена Франсия ненавидела балет, но позднее, перестав быть его жертвой, начала восхищаться им. С балетом были связаны воспоминания о матери. Франсия гордилась тем, что разбирается в нем и способна оценить отдельные па, которым научила ее Мими ла Сурс. Полагаю, давали «Алину, королеву Голкондскую». Если даже память изменяет мне, это не важно. Давали какой-то балет. Франсия пожирала глазами сцену, и, хотя танцовщицы Фейдо были не из лучших, она пришла в такой восторг, что забыла о лихорадке. Забыла Франсия и о том, как не хотела, чтобы ее видели с иностранцем. Наклонившись вперед, она невольно взяла Мурзакина за руку и потянула к себе. Франсия желала, чтобы князь разделил с ней удовольствие от спектакля.
Внезапно увидев прямо над собой голову с вьющимися волосами рыжеватого оттенка, девушка вздрогнула. Она инстинктивно отпрянула назад, но потом отважилась взглянуть еще раз. Франсия заметила грубую волосатую руку, которая время от времени почесывала рыжий и мокрый от пота затылок. Наконец она ясно различила обращенный к ней профиль, круглые и безумные глаза, казалось, не видевшие ее. Без сомнения, это был жестянщик Антуан, племянник папаши Муане, поклонник, за которого Теодор советовал ей выйти замуж.
Франсию охватил страх. Действительно ли это он? Что делал в театре Антуан, ничего в этом не понимавший и слишком бедный, чтобы позволить себе подобную роскошь? Действие закончилось. Когда Франсия решилась посмотреть еще раз, Антуана там уже не было. Девушка надеялась, что он не вернется и она просто ошиблась, обманутая внешним сходством. Наружность Антуана, донельзя заурядная, сейчас почти не встречается у людей его круга. Но в то время парижский рабочий мало чем отличался от крестьянина, и Антуана более всего характеризовала полная неотесанность.
Мурзакин вышел, чтобы купить апельсины и конфеты. Франсия ожидала его в глубине ложи бенуара, заскучав и заметив, что театр наполовину опустел, а в партере совсем никого нет, она наклонилась вперед, желая лучше рассмотреть декорации. В ту же минуту девушка встретила нежный взгляд и застенчивую улыбку вошедшего в ложу и сразу узнавшего ее Антуана. Слишком неопытный, он не понял, что неуместно обратиться к ней. Напротив, Антуан подумал, что невежливо не заговорить с девушкой.
— Как, мадемуазель Франсия, — сказал он, — это вы? Мне казалось, что вы далеко. Уже вернулись? А ваша матушка…