Фрегат Звенящий (сборник)
Шрифт:
Очень остроумное приспособление.
Плохо только, что у этого якоря шток всегда мешает при подъеме. И хранить такой якорь в рейсе неудобно. В клюз его не втянешь — шток не даст. Раньше якорь укладывали на руслене фок-вант. Сейчас устраивают на палубе. Но возни-то сколько! Ведь в такой махине бывает тонны три, а то и больше.
Поэтому придумали якоря, которые можно втягивать веретеном в клюз. Штока у них нет. А чтобы эти якоря цеплялись за грунт, рога с лапами у них сделали поворотными. Среди множества подобных конструкций больше всего известен якорь Холла. Он-то чаще всего и применяется на современных судах. При подъеме якорь Холла послушно влезает веретеном в клюз и остается в этом положении до конца рейса. Удобно, ничего не скажешь. Только цепляется за морское дно и держит корабль он похуже, чем адмиралтейский.
Так же, как якоря Холла, работают и якоря третьего вида: лапы у них тоже поворачиваются и врезаются в дно, подобно плугу. Отличие в том, что на этих якорях — у тренда или на нижних частях лап есть шток. Он помогает якорю более плотно улечься на грунт.
У нас в России используются главным образом два вида таких якорей. Это якорь Матросоваи якорь Дэнфорта.
Надо сказать, что держащая сила у таких якорей велика. Гораздо больше, чем у адмиралтейских. Но почему-то используются они до сих пор в основном на маленьких судах. Я слышал от некоторых моряков опасение, что если такой якорь сделать большим, его плоские металлические лапы не выдержат нагрузки и начнут гнуться. Так это или нет, — мне судить трудно, я ведь не инженер, а всего-навсего корабельный гном. Скажу лишь одно: парусные суда до сих пор часто снабжаются адмиралтейскими якорями. Хлопот с ними побольше, зато никогда они не подведут, испытаны веками… — Мотя в очередной раз похлопал якорь на палубе по могучему веретену.
— А теперь, чтобы уж закончить разговор о якорях, скажу, как они делятся по своему назначению.
Главные якоря на корабле — становые. На них якорь становится на рейде или в другом месте, где необходимо задержаться.
Становых якорей два — правый и левый, они расположены на носу.
Кроме становых, есть вспомогательные якоря. Главный из них — стоп-анкер. Его место — на корме. Он легче станового якоря вдвое.
«Анкер» — по-голландски «якорь». А «стоп» — это понятно без переводчика. Иногда стоп-анкер применяют для срочной остановки судна. Например, когда оно на всех парусах летит на мель, на скалы или на другой корабль…
Кроме стоп-анкера есть вспомогательные якоря — верпы. Верп весит меньше станового якоря в три, в пять, а то и в семь раз.
Употребляются верпы для разных целей: для дополнительного укрепления судна на месте стоянки, для стаскивания с мели, для подтягивания к берегу…
Раньше, когда не было буксиров, судно с помощью верпа выводили на открытую воду. В гавани, в толчее кораблей, не очень-то развернешься с парусами, того и гляди пропорешь соседа бом-утлегарем. Поступали так: шлюпка с верпом уходила от корабля примерно на кабельтов (это десятая часть мили — помните?). Сбрасывала верп. На баке начинали вертеть шпиль, судно медленно подтягивалось вперед, к верпу. Потом верп поднимали и завозили подальше снова. И так до тех пор, пока корабль не окажется на свободном пространстве.
Эта процедура так и называется — верпование.
Кстати, верпами часто бывают якоря-кошки… — сообщил под конец Мотя.
Василиса и Синтаксис насторожили уши.
— Да не те кошки, за которыми вы ухаживаете, — засмеялся Мотя. — «Кошки» — это якоря без штока, с тремя или четырьмя неподвижными острыми рогами.
— Их пираты закидывали на борт противника для абордажного сближения, — вспомнил Слава. — Я видел в кино.
— Бывало и такое, — согласился Мотя. — Хотя, скажем прямо, это не лучшее применение «кошек»… А теперь — спокойной ночи.
Первого апреля четверо друзей вместе возвращались из школы. Синтаксис и Василиса встретили ребят у школьного крыльца. Вася погладил котов, а потом грустно сказал:
— Все-таки тяжелое это дело — первый день после каникул. Даже шутить не хочется, хотя и первое апреля.
— Зато послезавтра — хорошая дата, — напомнила Васе Ксеня. — У тебя же день рождения.
Конечно, Лису было приятно, что Ксеня не забыла про этот день. Но он притворно вздохнул:
— Чего хорошего. Второй десяток пойдет. Так и до пенсии недалеко. Буду как Мотя…
Все, конечно, рассмеялись. Потому что до пенсии было далеко, весна была в самом разгаре, а день рождения — всегда праздник.
— Мама и папа обещали подарить гитару, — сообщил Вася. — Я уже немножко умею играть, потому что брал гитару у двоюродной сестры…
— А я подарю тебе книжку про капитана Головнина, про его путешествия, — пообещал Антон.
— А я — карманный фонарик, — раскрыла свою тайну Ксеня. — А ты, Слава?
— А я… это пока секрет, — смутился Слава. — И к тому же подарок еще не готов.
Никто не стал расспрашивать. Сюрприз — это даже интереснее.
Вечером собрались у Якова Платоновича. Он очень обрадовался, что его друг Модест Мокроступович волшебным образом познакомил ребят со многими корабельными устройствами.
— Теперь, пожалуй, наш «Звенящий» и в самом деле готов к плаванию. Надо только поставить у штурвала компас да загрузить между днищем и трюмной палубой балласт — чугунные чушки или каменные бруски. Иначе фрегат может потерять устойчивость и опрокинуться.
— Раз-два, загрузили! — решил Вася. — А что еще надо делать?
— Хорошо бы как-нибудь украсить корпус, — нерешительно заметил Слава. — Я читал, что у парусных кораблей на носу было такое красивое сооружение, вроде узорчатого балкона… У него трудное название.
— Княвдигед, — сказал Яков Платонович. — Но княвдигеды делались на судах старой конструкции. В девятнадцатом веке от них отказались. На «Звенящем» он будет, пожалуй, неуместен. А вот нарисовать на носу какой-нибудь орнамент, пожалуй, можно… Кроме того, под бушпритом даже в наше время иногда укрепляют вырезанную из дерева скульптуру. Обычно она соответствует названию судна… Сейчас покажу.