Френки и Майкл
Шрифт:
– Беседа в дешевом баре с печальным сутенером, на твой взгляд, скучное занятие? – спросил я.
Девушка осмотрела свои стройные загорелые ноги и убедилась, что надетые ею шорты не слишком длинные.
– Ночь в самом разгаре, – процедила Франсуаз, глядя на часы. – Каждую минуту какой-нибудь человек в городе Темных Эльфов может погибнуть от рук этих выродков.
Самолет остановился, человек в форменном кителе компании «Амбрустер Даймондз» распахнул дверцу и спустил трап
– Будьте готовы взлететь в любую минуту,
– Если мы узнаем, кем были эти люди до того, как превратились в вампиров-убийц, – отрывисто произнесла Франсуаз, – это даст нам шанс найти их. Я не очень-то верю, что они угодят в сети полицейской облавы. Да, вот еще что.
Девушка уже спустилась с трапа и теперь остановилась так резко, что я чуть не свалился со ступенек
Франсуаз взяла меня за узел галстука, и ее пальцы медленно сбежали по нему вниз. Затем сильно ткнули меня в грудь.
– Во время полета ты проявил себя молодцом.
Под черную куртку Франсуаз обычно надевает легкую майку одного из двух типов – либо с глубоким вырезом, либо просвечивающую. На сей раз ее наряд обладал обоими достоинствами.
Джип военного образца, заказанный мною из города Темных Эльфов, уже стоял неподалеку от взлетной полосы. Франсуаз запрыгнула в него и взгромоздила на голову огромную широкополую шляпу.
– Зачем тебе шляпа, Френки? – осведомился я, когда девушка рванула автомобиль с места. – От солнца?
Две яркие полосы фар агрессивно разрезали черную поверхность дороги.
– Не будь кретином, – бросила она. – Если мы в Аспонике, то надо носить широкополые шляпы.
– Да, – согласно кивнул я. – Может быть, ты еще соорудишь лассо из шнурков?
– Как смешно, – процедила девушка. – На мне сейчас трусики лопнут.
Убедившись, что мой талант оценен, я стал смотреть на пустыню.
– Ты замечала, как по-другому выглядит мир, если смотреть на него в разрезе двух фар? – спросил я. – Он кажется бескрайним от того, что ты видишь только ничтожно малую его часть. Он разворачивается перед тобой, как новый день; и прелесть кроется в том, чтобы видеть не дальше, чем сделаешь очередной шаг.
– Это Пруст? – спросила девушка. Я обиделся и замолчал.
– Что ты почувствовал, – спросила она, – когда узнал, что я демон, а не обыкновенная девушка?
– Голод, – ответил я.
– Что?
– Голод. В тот момент я очень хотел есть и думал только о том, как поскорее закончить разговор.
Франсуз тоже замолчала; наверное, обиделась.
Я злорадно ухмыльнулся.
Судя по моей карте, мы находились уже довольно близко от той деревни, о которой говорил пастух. Военный джип пожирал расстояние быстрее, чем правительственная машина деньги налогоплательщиков. С минуты на минуту я ожидал увидеть впереди пасторальные огни пасхального селения, но только звезды горели над нашими головами.
Это было странно, а я не люблю того, что странно.
– Нет, правда, – потребовала девушка.
– Что? – спросил я.
– Что ты почувствовал?
– Я в тебя влюбился.
Я мягко отстранил ее ногу и нажал на педаль тормоза.
– Эй! – воскликнула Франсуаз. – Если ты решил заняться любовью…
– Тише, кэнди, – попросил я. Я выпрыгнул на дорогу и прислушался. Было тихо, как в могиле.
Тут же мне в голову пришло еще одно сравнение – стояла кладбищенская тишина.
Я решил, что это не просто совпадение.
– Ты ничего не слышишь, Френки? – спросил я.
– Нет, – ответила она. – И если ты сейчас скажешь «это-то и странно», я тебя зверски изобью.
– Дай мне фонарь.
Девушка протянула мне толстый бочонок ручного прожектора. Я установил его на дальний свет и стал медленно поворачивать, освещая места, куда не доставали фары автомобиля.
– Ну, – потребовала Франсуаз, – что такого узрел мой дрессированный Шерлок Холмс?
– Мы в деревне, – сказал я.
– Глупости, – ответила девушка. – Здесь же дорога.
– Это-то и странно, – ответил я.
Я сделал два шага в сторону и опустился на колени.
– Асфальт совсем свежий, моя любовь, – пробормотал я. – Пойдем-ка сюда.
Я повел лучом фонаря, и мне показалось, будто я увидел то, что мне сильно не понравилось.
– Что ты ищешь? – спросила Франсуаз, громко дыша мне в спину.
– То, чего здесь уже нет, – ответил я, осторожно сходя с дороги.
Местность была изрыта и усеяна крупными камнями.
Франсуаз пригнулась, в ее руке тускло блеснул пистолет.
– Напомни мне, – сказала она, – что я решила научить тебя разговаривать.
Я снова встал на колени и повернул фонарь так, чтобы светить себе под ноги.
Мои пальцы пробежали по разбросанным по земле камням, переворачивая их один за другим. Я переместился немного вправо и обнаружил то, что искал.
– И как же ты собираешься меня учить? – спросил я.
– Ты это надолго запомнишь, – процедила Франсуаз.
То, что я увидел, могло быть только домом, но было им довольно давно. Я посветил фонариком, очерчивая четырехугольник. Я отчетливо мог различить следы глинобитных стен, которые когда-то возвышались здесь над каменистой почвой.
– Мы в деревне, Френки, – повторил я, поднимаясь на ноги.
– Тогда постучи в ближайший дом, – сказала девушка. – И спроси дорогу.
Она подошла к тому месту, возле которого стоял я, и потыкала в остатки стены носком сапожка.
– Зачем потребовалось сносить целую деревню? – спросил я. – Да еще сразу же прокладывать на ее месте шоссе, чтобы самую память о ней стереть с лица земли?
Девушка искривила чувственные губы.
– Ты ведь не веришь, что правительство штата планировало провести здесь дорогу и поэтому переселило крестьян? – спросила она.