Фригидная
Шрифт:
– И то правда. К тому же, воображение у меня работает, как надо. Ты сейчас стоишь перед зеркалом, возбужденная, в одних только белых трусиках…
– Откуда ты знаешь, что они белые?
– Магия, – парирует Марков. – Снимешь их или струсишь?
– Сниму, – решительно выдаю я и, облизнув пересохшие губы, избавляюсь от последнего предмета белья.
– Если бы я был импотентом, то вылечился бы прямо сию секунду, – хрипло признается Леша.
Я не знаю, как это комментировать, поэтому просто молча разглядываю свое отражение. Если честно, мне даже нравится знать, что я возбуждаю его. И это странно, ведь Саша хотел меня десятки раз, но тогда я воспринимала это как должное. Даже хотела, чтобы он перестал уже думать о сексе. А вот теперь я знаю, что вызываю у мужчины эротические фантазии, и стыдно признаться, но это меня заводит.
– Я хочу, чтобы ты рассмотрела себя целиком. У тебя есть рядом табуретка или что-то такое?
– Диван… За спиной… – дыхание прерывается, а в груди разливается приятный жар.
– Садись на него, Юль, – он называет мое имя, а у меня дрожат коленки. Никогда прежде не испытывала ничего подобного. – И разведи ноги в стороны.
– Зачем?
– Никаких вопросов. Просто сделай и посмотри на себя.
Я послушно сажусь, как он просит, и наблюдаю в зеркале эту развратную позу. Я будто выставляю себя напоказ, мне немного не по себе, но остановиться я отчего-то уже не могу.
– Ты смущаешься?
– Не знаю… Может быть… – неуверенно шепчу я.
– Прикоснись к себе. Ты знаешь, что главная проблема многих женщин в том, что они утратили контакт со своим телом? У мужчин все иначе. Мальчики с детства постоянно контактируют с пенисом. Мы держим его в руках, когда писаем, и как-то принято считать, что это нормально. А девочке трогать себя почему-то не разрешают. И это большая ошибка. Ты должна понять сама, что тебе нравится. Прислушаться к ощущениям, почувствовать, что тебе приятно, а что нет. Ты часто мастурбируешь?
– Нет.
– Ты вообще когда-нибудь доводила себя до оргазма?
– Нет, но… Во сне как-то было пару раз. Давно.
– Почему, Юль? Почему ты этого не делала?
– Ну… В подростковом возрасте… Мне ведь пришлось бы исповедоваться потом, рассказывать священнику…
– Ясно, – коротко отозвался Леша и выругался. – Большое спасибо твоей маме. Послушай, ты видишь себя такой, какой тебя создал Бог. Дал бы он тебе клитор, если бы не хотел, чтобы тебе было хорошо?
– Ну, это все для семейной жизни…
– Окей, а откуда твой муж должен знать, как сделать тебе приятно, если ты сама не знаешь, что тебе нравится?
– Не знаю…
– Мужчины – не телепаты, Юль. Он ведь пытался довести тебя до оргазма?
– Да.
– Руками?
– И языком тоже…
– И что ты чувствовала?
– Это как-то… – я прерывисто вздыхаю, отталкивая неприятные воспоминания. – Стыдно и негигиенично.
– То, что ты сейчас видишь, – некрасиво? – напирает Леша. – Ты видишь что-то отвратительное или грязное?
– Нет.
– Вот именно. Ты видишь красивое женское тело. И мужчина это тоже видит. Поверь, ласкать девушку языком – чуть ли не круче, чем когда она тебя ласкает. Дарить оргазм так же приятно, как его получать. А ты лишила этого своего парня, потому что сама не смогла разобраться, как устроены твои эрогенные зоны.
– Ты меня обвиняешь? – я не выдержу еще одной головомойки, Саши мне хватило сполна.
– Нет. Я указываю тебе на ошибки, которые надо исправить, – поясняет Марков. – Прикоснись к вагине, ну же. Какая она?
– Теплая, гладкая…
– Приятная?
– Да.
– Смотри на себя. Трогай и запоминай. Тебе нравится проводить пальцем между губами?.. А если слегка похлопать – чувствуешь, как кровь приливает?
– Немного покалывает…
– Вот! Все у тебя работает, как надо. Ты чувствуешь влагу?
– Да… – я не могу оторвать взгляд от зеркала, происходящее в нем напоминает кино для взрослых. Поверить не могу, что я решилась на подобный развратный эксперимент.
– Легкими круговыми движениями массируй клитор, – Леша дышит тяжело, в унисон со мной. – Разве это плохо?
– Нет… Хорошо… – мне и правда хорошо. Соски потемнели, грудь поднимается и опускается, губы раскрылись, как створки раковины, обнажив поблескивающую сердцевину.
– Введи палец внутрь, – шепчет на ухо Леша.
– Но я не очень люблю, когда…
– Введи. Один палец.
Набрав в легкие побольше воздуха, я послушно ввожу в себя палец, готовая испытать неприятное давление, как во время секса. Однако боли нет. Напротив: внутри горячо и упруго, и даже кажется, что одного пальца мало.
– Больно?
– Нет… Нормально… – интересно, теперь он скажет ввести два пальца? Поможет мне найти точку G? Господи, неужели я и правда сейчас испытаю оргазм?
– Вот и чудненько, на сегодня все, – неожиданно изрекает Марков.
– Что?! – выдаю я, не в силах скрыть разочарование. – Уже? Разве мы не будем учиться… Ну, доводить дело до конца?
– Нет, кончать ты не будешь. Не сегодня, по крайней мере, – мой наставник неумолим. – И давай договоримся: до завтрашнего вечера ты больше не мастурбируешь. Никаких оргазмов, сейчас у нас другая задача.
– Какая? Разве мы не для этого начали эти занятия?
– Ты мне доверяешь или нет?
– Доверяю, но…
– Вот и молодец. Поэтому сейчас ты идешь, набираешь ванну с пеной и солью, отмокаешь – и ложишься спать. Ах, да. И по квартире ты ходишь голая, это понятно?
– Да.
– Славно. А завтра ты идешь на работу в юбке – и никаких трусиков. Будешь у меня привыкать к наготе. А вечером расскажешь, что и как, – никогда не думала, что Марков – такой безжалостный и бездушный тиран. – Спокойной ночи, Кравцова, приятных снов.