Фригидная
Шрифт:
Пил. Плакал. Звонил Кате. Получал отборного мата. Курил. Пил. Отрубался. Видел Юлю, любил ее до умопомрачения, до остановки сердца. Просыпался. Один.
Я всегда думал, что серьезные отношения придумали бабы, чтобы обложить себя гарантиями. Для чего женщине брак? Чтобы прибить мужика мошонкой к домашнему очагу – и расслабиться. Не следить за собой, не тратить время на маникюр-педикюр, растить детей, не опасаясь, что он куда-то свалит. Секс? По праздникам. Налево? Расстрел.
Для чего брак мужчине? Ну… Чтобы было кому об него ноги вытирать? Других вариантов у меня не было. Я смотрел на своих родителей: моего папу язык
– Наденька, что такое?
Сбегал в гаражи. Именно сбегал! Прятался там, отсиживался с друганами-алконавтами. Раздобрев от водки, доверчиво говорил мне:
– Леха, не женись! Никогда! Бабы – зло!
А потом над ночным двором разносилось зычное:
– Ко-о-о-ля-я-я!
И он, спрятав заначку в старый глушитель, бежал скорее, спотыкался и торопился.
– Наденька, что такое?
А я смотрел на него и клялся, что никогда таким не стану. Никогда! Что лучше я умру от сифилиса, чем буду подчиняться какой-то бабе. Зачем всю жизнь спать только с одной и то, когда она тебе разрешит? Кому нужен сухой паек, когда в мире тысячи, миллионы ресторанов на любой вкус! И тебе азиатская кухня, и остренькая мексиканская, и изысканная французская, и сытная итальянская. Я что, сам себе враг, чтобы лишать себя всех прелестей мира ради одних только пельменей?
Я любил не женщину, а женщин. Я наслаждался ими. Они ведь так похожи на цветы! Ты купил букет роз, и он стоит, радует тебя дивными ароматами, лепестками… Но потом неизбежно вянет, и ты покупаешь новые бутоны, ждешь, пока они распустятся, подарят тебе красоту…
Да, так было до тех пор, пока я не столкнулся с Юлей. Она была как новый сорт, как задачка, которую надо решить. Головоломкой, вызовом. Квестом со сладким призом для победителя.
Честно? Еще тогда, сидя с ней в кафешке, я смотрел в ее смущенное личико, на разрумяненные от стыда и неловкости щечки, и знал, что трахну ее. Девушка, которая стесняется слова «оргазм»… Боже, у меня встал от одной мысли, как я буду ее раскрывать, снимать с нее ненужную шелуху…
Я пообещал ей: никакого секса, пока она сама не попросит. Правда, это было даже не обещание скорее, а вызов самому себе. Смогу довести ее до исступления, чтобы она умоляла меня о сексе? Ну да, смог. И мне бы радоваться, а отчего-то хочется сдохнуть.
И ведь я ничего такого плохого не планировал! Я ей хотел сделать подарок! Помочь ей! Как можно прожить двадцать семь лет и не испытать ни одного оргазма? Как можно собираться замуж за парня, секс с которым больше напоминает каторгу? Она только подтверждала мою теорию: женщины готовы на все ради штампа в паспорте. Обмануть мужика, симулировать оргазм, лишь бы только заманить в свои сети. А потом? Потом как пойдет. То есть доступ к телу два раза в год и то, если хорошо себя вел.
А я хотел, чтобы она научилась ценить себя, свое тело… И если она при этом поделится со мной разок-другой – кому от этого плохо? Я просто показал бы ей, как надо заниматься любовью! Она бы бросила своего унылого мудака и начала новую жизнь. Без него. Без меня. Просто новую. Свободную. Яркую.
И что в итоге? Она осталась при своем мудаке. По идее, меня не должно это волновать: большая девочка, ее выбор. Пусть ведет яркую жизнь с ним! Но нет. Я представляю себе,
Я так заботился о собственной свободе, что забыл о свободе Юлиной. Вот она, ирония судьбы. Я мог бы пойти к любой девушке, подцепить кого-нибудь в «тиндере», как в старые добрые времена. Но я не хочу! Мне неприятно видеть в своей постели кого-то кроме Юли. И я ревную, я схожу с ума от ревности, я не готов делить ее с кем-то! Да, я готов тащить ее в ЗАГС, поставить штамп и в ее паспорте, и по всему ее телу, как знак того, что она – моя, только моя, ничья больше. Делать ей детей, строить долбанные теплицы, только бы ни один другой мужчина больше не посмел получить то, что принадлежит мне.
– Тебе не надоело курить? – Катя вышла следом за мной, морщась от запаха и кутаясь в короткую кожаную куртку.
– Быстрее сдохну, – я выбросил бычок и сунул руки в карманы.
– Марков, прекрати истерику, а? Ну, опрокинула тебя баба, с кем не бывает. Как будто ты сам не знал, что у нее жених, и все расписано до внуков. Это ж все равно не твое! И ничего бы у вас не вышло… Давай я тебя познакомлю с кем-то, что ли? Вытрахай уже эту дурь из головы и живи дальше.
– А может, я не хочу ни с кем больше трахаться! Мое – не мое… Тебе-то откуда знать? Может, она – моя, и все остальное не имеет значения!
– У-у-у… – протянула Катя с таким видом, словно уже мысленно поставила мне диагноз.
– Что?
– Да ясно все с тобой, вот что, – Катя помотала головой и вздохнула. – Влюбился.
– Не собираюсь я это обсуждать с тобой… – я уже собрался шагнуть обратно в здание, но Катька отпихнула меня от двери и загородила собой дорогу.
– Втюрился, как пионер, Марков, уж поверь мне. А я-то все гадала, как долго ты будешь тут непокорного жеребца изображать…
Я застыл, сверля Катьку мрачным взглядом в надежде, что она отстанет. Однако я слишком хорошо ее знал, чтобы рассчитывать, будто ее можно отпугнуть хмурой рожей. Да и она, чего уж греха таить, знала меня, как облупленного.
– Ну? – она прищурилась. – Себе-то хоть признайся уже, будь большим мальчиком.
Язык лип к небу, не желая шевелиться. И все же я заставил себя посмотреть правде в глаза, а потом открыть рот и выдохнуть короткое: «Да».
Катя тут же скривилась, как будто на нее дыхнул зловонный монстр.
– Дай сюда, – она подтянула меня к себе за куртку, бесцеремонно залезла в карман, и прежде, чем я успел как-то отреагировать, вытряхнула все сигареты из пачки в урну. – С таким амбре тебе ни одна баба не светит.
– Во-первых, мне нужна только одна баба, – парировал я. – А во-вторых, она мне так и так не светит.
– А вот это мы еще не знаем. Ты хоть говорил с ней?
– Зачем? Кать, вот специально для тех, кто в бронепоезде: Юля вернулась к жениху. Она замуж выходит.
– Уже вышла?
– Нет, но какая разница…
– То есть все, поджал лапки, забился в угол и превратился в вонючего брюзжащего старика?
– Не такого уж вонючего…
– Такого, Марков, такого! – Катька схватила меня за плечи и попыталась встряхнуть, хотя уж слишком разная у нас была весовая категория, чтобы у нее что-нибудь вышло.