Фро
Шрифт:
По вечерам Фрося выходила из дому ненадолго и закупала продовольствие для себя и мужа; у них обоих все время увеличивался теперь аппетит. Они прожили, не разлучаясь, уже четверо суток. Отец до сих пор еще не возвратился из поездки: наверно, опять повел далеко холодный паровоз.
Еще через два дня Фрося сказала Федору, что вот они еще побудут
– - Завтра же или послезавтра мы начнем с тобою жить по-настоящему!
– говорил Федор и обнимал Фро.
– - Послезавтра!
– - шепотом соглашалась Фро.
На восьмой день Федор проснулся печальным.
– - Фро! Пойдем трудиться, пойдем жить, как нужно... Тебе надо опять на курсы связи поступить.
– - Завтра!
– - прошептала Фро и взяла голову мужа в свои руки.
Он улыбнулся ей и смирился.
– - Когда же, Фро?
– - спрашивал Федор жену на следующий день.
– - Скоро, скоро, -- отвечала дремлющая, кроткая Фро; руки ее держали его руку, он поцеловал ее в лоб.
Однажды Фрося проснулась поздно, день давно разгорелся во дворе. Она была одна в комнате, шел, наверно, десятый или двенадцатый день ее неразлучного свидания с мужем. Фрося сразу поднялась с постели, отворила настежь окно и услышала губную гармонию, которую она совсем забыла. Гармония играла не наверху. Фрося поглядела в окно. Около сарая лежало бревно, на нем сидел босой мальчик с большой, детской головой и играл на губной музыке.
Во всей квартире было тихо и странно, Федор куда-то отлучился. Фрося вышла на кухню. Там сидел отец на табуретке и дремал, положив голову в шапке на кухонный стол. Фрося разбудила его.
– - Ты когда приехал?
– - А?
– - воскликнул старик.
– - Сегодня, рано утром.
– - А кто тебе дверь отворил? Федор?
– - Никто, -- сказал отец, -- она была открыта... Меня Федор на вокзале нашел, я там спал на лавке.
– - А почему ты спал на вокзале, что у тебя -- места
– рассердилась Фрося.
– - А что! Я там привык, -- говорил отец.
– - Я думал -- мешать вам буду...
– - Ну уж ладно, ханжа! А где Федор, когда он явится?..
Отец затруднился.
– - Он не явится, -- сказал старик, -- он уехал...
Фро молчала перед отцом. Старик внимательно глядел на кухонную ветошку и продолжал:
– - Утром курьерский был, он сел и уехал на Дальний Восток. Может, говорит, потом в Китай проберусь -- неизвестно.
– - А еще что он говорил?
– - спросила Фрося.
– - Ничего, -- ответил отец.
– - Велел мне идти к тебе домой и беречь тебя. Как, говорит, поделает все дела, так либо сюда вернется, либо тебя к себе выпишет.
– - Какие дела?
– - узнавала Фрося.
– - Не знаю, -- произнес старик.
– - Он сказал, ты все знаешь: коммунизм, что ль, или еще что-нибудь -- что получится!
Фро оставила отца. Она ушла к себе в комнату, легла животом на подоконник и стала глазеть на мальчика, как он играет на губной гармонии.
– - Мальчик!
– - позвала она.
– - Иди ко мне в гости.
– - Сейчас, -- ответил гармонист.
Он встал с бревна, вытер свою музыку о подол рубашки и направился в дом,в гости.
Фро стояла одна среди большой комнаты, в ночной рубашке. Она улыбалась в ожидании гостя.
– - Прощай, Федор!
Может быть, она глупа, может быть, ее жизнь стоит две копейки и не нужно ее любить и беречь, но зато она одна знает, как две копейки превратить в два рубля.
– - Прощай, Федор! Ты вернешься ко мне, и я тебя дождусь!
В наружную дверь робко постучал маленький гость. Фрося впустила его, села перед ним на пол, взяла руки ребенка в свои руки и стала любоваться музыкантом: этот человек, наверно, и был тем человечеством, о котором Федор говорил ей милые cловa.