Фронтир. Перо и винтовка
Шрифт:
Но ведь вот она, стоянка. До полудня еще далеко, и запаса светового дня с избытком. Хват прав в одном – решать вопрос нужно сейчас. А вот то, как он предлагает это делать, ни в какие ворота.
– Значит, так, – приняв решение, вновь заговорил Сергей. – Я опять поднимаюсь наверх, занимаю позицию и снимаю часового. Как услышите хлопок, тут же поднимаетесь по этому склону на другую сторону и, отбежав от края, перебегаете так, чтобы оказаться у них за спиной.
– А если кто всполошится? – усомнился Хват. – Хлопок-то, он не сильный, но вокруг тишина, может, кто и подорвется, все же близко.
– Ничего. Ты верно заметил, позиция удобная, сумею их прижать.
– А
– Это их проблемы. Или думаешь, дам маху на полутораста шагах? А вот когда вы зайдете им в тыл, то песня получится уже совсем другая, даже если те двое успеют выйти из-под обстрела. Глушители не снимайте, так больше шансов их запутать. Чем позже поймут, что их взяли в два огня, тем лучше. И еще. Тот склон покруче, и вы окажетесь ближе. Если тупик и никого не будет видно, бросайте гранаты. То же самое, если мне удастся тихо снять и тех двоих.
– Думаешь, получится их выгнать на открытое место?
– А почему бы и нет. Вспомни, Хват, как арачи дали деру на берегу реки. Они к такому непривычны. Вы только добросьте до кустов.
– Не сомневайся, добросим, – даже обиделся вор.
– Тогда за дело.
На этот раз занять прежнюю позицию получилось гораздо быстрее. Теперь ему было точно известно, где находится караульный, и он постоянно следил за тем участком. Когда пинк появился в поле зрения, Сергей немного сбавил обороты, но самую малость, бдительно следя за тем, куда направлен взор противника. Чтобы увидеть Варакина, ему нужно было обернуться.
Вот так вроде нормально. Отсюда виден и кустарник, где расположились остальные, и сам караульный как на ладони. Еще раз проверить планку прицела, чтобы она была выставлена на максимальную дальность. Целик на «дятличе» Г-образный, выставляется только в два положения – одно постоянное, на дистанции до ста метров, и второе на двести. Тут недалеко, но все же глушитель оказывает свое действие на баллистику пули.
Приклад уперся в плечо. Левая рука с зажатым цевьем легла на пожухлую траву, обеспечивая хороший упор. Варакин примерился и попробовал быстро перевести прицел с караульного на спящих пинков. Вроде получается нормально. Теперь внимательно. Прикинуть дистанцию. Прицелиться. Взять поправку. Хорошо хоть ветерок совсем слабый, можно не учитывать. На караульного у него только один выстрел, и только в голову, так чтобы наглухо.
Хлоп. Так и не обернувшийся пинк поймал пулю затылком и совершенно беззвучно ткнулся лицом в траву. Вроде добавки не требуется. Быстро перевести прицел. Как там парни? Услышали выстрел или нет? Ничего не понять. Даже если бы то место было в его поле зрения, отвлекаться нельзя. Теперь каждый должен четко делать свое дело, и ему нужно контролировать тех, кто был в его поле зрения. Каждая выведенная из строя боевая единица повышает их шансы на победу.
Один из спящих все же услышал нехарактерный звук и резко сел, оглядываясь по сторонам. Чуткий сон у паразита. Молодец. Ничего еще не сообразил, но уже схватился за лежащий рядом кавалерийский карабин.
Быстро посадив его на мушку, Сергей нажал на спуск. Мужик тут же откинулся на спину, словно кто-то нанес ему сильный удар в грудь. Рана, возможно, и смертельная, вот только подстреленный не затих. Изогнувшись дугой, он засучил ногами, вырывая траву с корнем и елозя всем телом. Наверняка шума было не так много, во всяком случае, Сергей ничего не слышал. Но его оказалось вполне достаточно, чтобы второй пинк вынырнул из сна.
Этот, в отличие от своего товарища, не стал осматриваться, выясняя причину нарушения спокойствия. Он сразу же ушел перекатом в сторону, в попытке избегнуть опасности и
Перезарядить «дятлич» – дело одной-полутора секунд. Дернуть указательным пальцем затвор на себя, послать его вперед большим, обхватить ложе, положив указательный палец на спусковой крючок. Одновременно ствол уже перемещается в поисках новой цели. Для имеющего достаточный опыт ничего такого, что могло бы отнять много времени.
Сергей управился быстро, и к тому моменту, когда пинк проснулся, уже держал его на мушке. Но арачи оказался уж больно ушлым, потому что пуля лишь подняла небольшой фонтанчик земли и травы на том месте, где только что находилась цель. Плохо. Он рассчитывал на то, что уж этих-то троих сумеет пустить в расход еще до того, как парни займут свои позиции. Да и чего уж, очень надеялся на то, что этих сумеет снять не поднимая шума.
Как же. Пинк все еще катился за кусты. Варакин перезаряжал карабин. А из кустарника уже слышится возня всполошившихся арачей. Вообще-то пинки способны передвигаться просто с поразительной бесшумностью. Но тут сыграл фактор неожиданности, иначе не объяснить то простое обстоятельство, что находящийся метрах в семидесяти и пребывающий в возбужденном состоянии Сергей без труда расслышал их возню.
Еще один хлопок. Сергей отчетливо увидел, как дернулась нога уже практически укрывшегося противника. Попал. В ногу, но все же попал. Уж лучше бы в руку, толку больше. А так… Бегать не сможет, но зато отстреливаться очень даже.
А вот на такой подарок Варакин даже не надеялся. Из-под ветвей на открытое место выбежал молодой пинк с карабином наперевес. Так с ходу и не поймешь, он то ли собирается атаковать нападавших, то ли решил прорваться к лошадям, а может, и помочь товарищу, так как выскочил рядом с ним. Любое из этих предположений имеет право на существование, потому что молодость непредсказуема и безрассудна.
Встревоженный крик старших товарищей, скорее всего призывающих молодого вернуться. На мгновение замерший в растерянности пинк. Хлопок. Парень переламывается пополам, выронив карабин и схватившись за живот. Такой выстрел убить сразу не может, но лишает дееспособности в подавляющем большинстве случаев. Все, этот больше не боец. Он конечно же может собраться с силами и принять участие в бою, но толку от этого никакого. С одной стороны, его сейчас корежит так, что ни о чем другом, кроме охватившей его боли, он просто не может думать. С другой – Сергею не составит труда добить его, парень как на ладони.
Второй тоже еще жив, тихо сучит ногами, пятками оставляя на земле борозды. Добить? Нет. Одно дело – знать, что товарищи мертвы и им уже не помочь, и совсем другое – наблюдать, как они медленно умирают в мучениях. Если повезет, то нервы у пинков сдадут, и они начнут действовать, не выжидая слишком долго. Лишить противника хладнокровия в бою тоже своего рода победа.
Ага. Мысль конечно же дельная, только вот и самому бы сохранить спокойствие. Вид агонизирующих арачей был не по душе Варакину. Взгляд непроизвольно возвращался к этой картине. В особенности к молодому пинку, который, позабыв о воинской гордости, требовавшей молча переносить боль, оглашал окрестности своими стонами. Ну да, рассуждения о стойкости – это одно, а добрый кусок свинца, перемоловший твои внутренности, – совсем другое. Не каждому дано иметь достаточно мужества и крепости духа, чтобы уметь противостоять боли, заполнившей все твое сознание. Местные, конечно, к смерти относятся гораздо проще, чем в мире Сергея, но от этого жить им хочется ничуть не меньше, будь ты хоть пинк, хоть хуторянин.