Фронтовик. Без пощады!
Шрифт:
Из соседней комнаты вышел барыга:
– Ай-яй-яй, молодой человек! Как на вас костюм шили! Просто великолепно! Прямо жених!
– Да?
– Зуб даю, чтоб у меня глаза лопнули!
– Ладно, беру.
Андрей примерил рубашку – она оказалась тесна. А вот ботинки пришлись в самый раз.
– Может, тенниску возьмете вместе рубашки? – предложил барыга.
Тенниска оказалась в самый раз – белая.
– Беру. – Андрей отсчитал деньги.
Барыга завернул вещи в крафт-бумагу, перевязал. В мешках из такой плотной бумаги перевозили почту, а немцы на
Андрей попрощался с барыгой.
– Желаю носить не сносить, – пожелал продавец.
Дома тетка только всплеснула руками, когда Андрей надел обновки:
– Андрей, да ты прямо красавец писаный! Вот что: тебе надо жениться!
– Не нашлось пока подходящей девушки, – улыбнулся Андрей.
– Сколько мужчин с фронта не вернулось! Девушек и женщин вокруг тебя полно, куда ты только смотришь! – запричитала тетка.
– А жить где? – остудил ее пыл Андрей.
С жильем в столице было плохо. Люди ютились в бараках, в коммуналках. Во время войны не строили ничего, часть домов была разрушена бомбежками. Сотрудникам ценным и не женатым предоставляли койку в общежитской комнате, женатые сами снимали угол. А уж комната в коммуналке была предметом мечтаний и зависти.
В 1947 году начали строительство пяти знаменитых высоток. О жилых домах речи не шло – значительная часть бюджета страны шла на «атомный проект».
Двадцать второго февраля на разводе капитан Васильев поздравил сотрудников с наступающим праздником.
– Завтра, в двадцать часов свободным от службы прибыть в Клуб милиции – генерал Леонтьев опозданий не терпит. Форма одежды свободная. После торжественного собрания будет вечер с танцами.
После построения постовые стали живо обсуждать предстоящий праздник. У всех было радостное настроение – праздники со всеобщим сбором бывают нечасто.
На следующий день Андрей примчался со службы, переоделся в костюм и ботинки. Осмотрел себя в зеркало – вроде все в порядке. Потом шлепнул себя ладонью по лбу: не лето на улице, а пальто нет! Надевать же форменную шинель на штатский костюм – нелепо.
Выручила тетка:
– Спрошу у соседа. У него вроде размер твой, и пальто есть.
Она вернулась с пальто. Хорошее сукно, каракулевый воротник, а главное – по размеру подошло.
– Передай мою благодарность Исааку Соломоновичу!
Андрей проверил карманы пиджака. Удостоверение взял, носовой платок на месте. Немного поколебавшись, положил в карман маленький «маузер», отобранный у мальчишки. В нем было четыре патрона – ну так ведь он не вражеский гарнизон штурмовать собрался. Привык Андрей к оружию: в армии не расставался, в милиции… Без оружия он чувствовал себя не в своей тарелке. Пистолетик маленький, под одеждой не заметен, но с ним спокойнее.
Ехал на трамвае – клуб был почти в центре. Окна его были ярко озарены, у входа попыхивали папиросками сотрудники. Большинство были в штатском, но некоторые – в форме.
Андрей поднялся по ступенькам. В просторном фойе играл духовой оркестр.
Андрей сдал пальто и кепку в гардероб, причесался у зеркала.
На торжестве он был впервые:
Все пришедшие надели награды – медали, ордена, и выглядели непривычно, торжественно. Андрей остро пожалел, что его награды остались дома.
У большинства сотрудников были медали, а у него – и орден: было чем похвастать, не в тылу проедался.
Зазвонил звонок, и все потянулись в зал.
Андрей с интересом разглядывал интерьер, обитые бархатом кресла, портреты Сталина и других вождей на сцене.
Потом выступал начальник Главного управления генерал-лейтенант Леонтьев – его Андрей видел в первый раз.
Сначала он слушал с интересом, но потом наскучили трескучие слова о руководящей и направляющей роли партии, сухие цифры достижений. Какие достижения? Он каждый день воочию видел, как тяжело живет народ, практически – выживает.
Когда были на фронте, обсуждали в землянках, какая счастливая жизнь наступит после войны, когда они фашистов разобьют. Однако они сильно ошибались.
Закончив речь, генерал стал награждать отличившихся сотрудников грамотами и денежными премиями. Андрей в их число не попал. Впрочем – он и не ожидал. Кто он такой? Без году неделя в органах, постовой сержант. Позаслуженнее люди были.
Самое интересное было впереди.
Из актового зала они перешли в другой, где стояли длинные столы, скромно накрытые. Но сотрудники и этому были рады. Одни вытащили из карманов принесенную с собой водку, другие – вино, разлили по стопкам и провозгласили тост. Сначала, как водится, – за гениального вождя, великого полководца товарища Сталина. Выпили, закусили, поболтали о разном: вспоминали смешные случаи, травили анекдоты.
Начались танцы. Заиграл духовой оркестр, и в середину зала вышли первые пары.
Женщин было не так много. Из сотрудниц – орудовцы, служащие паспортных столов. Некоторые сослуживцы пришли с женами, взрослыми дочерьми.
Андрей танцевать не умел – некогда было учиться, но он с интересом смотрел. Выпитая водка, громкая музыка, женщины в открытых красивых платьях – все впечатляло, все настраивало на праздничный лад.
Некоторые из сотрудников отправились играть в бильярд. Они приглашали с собой Андрея, но он отказался. Ему интереснее было посмотреть на танцующих, послушать музыку, которую он слушал только по репродуктору, висевшему у тетки в углу комнаты, да еще иногда у соседа на патефоне.
Когда объявили «белый танец», к нему подошла девушка:
– Я вас приглашаю.
Андрей покраснел:
– Простите, но я не умею танцевать…
– Жаль. Я за вами наблюдала. Вы с удовольствием смотрите на танцующих, вам явно нравится. Меня Валей зовут.
– Меня Андреем. – Он вытянулся в струнку и щелкнул каблуками: – Сержант Фролов.
– Зачем так официально? Я учительница. – Валя встала рядом с ним.
– Как же вы сюда попали?
– Я с папой, – она показала на седовласого полковника, стоящего рядом с колонной. Кто он такой, Андрей не знал.