Фронтовое милосердие
Шрифт:
К декабрю 1941 года количество действующих фронтов увеличилось до восьми. 26 июля был образован Центральный фронт, а 16 августа — Брянский. На Центральный главным хирургом был назначен профессор бригадный врач Михаил Никифорович Ахутин, освобожденный от должности начальника Военно-медицинской академии имени С. М. Кирова, а на Брянский — профессор военврач 1 ранга А. А. Вишневский. 25 августа Центральный фронт был упразднен, а его войска в составе 21-й и 3-й армий переданы Брянскому фронту. Эти армии вели тяжелые оборонительные бои и под давлением превосходящих сил 2-й армии и 2-й танковой группы противника отходили на юго-восток. Брянскому фронту в составе 50, 13, 21 и 3-й армий было приказано подготовиться к наступлению с задачей разгромить 2-ю танковую группу врага. В связи с тем что Ахутин имел месяц для ознакомления с той лишь частью фронта, которая находилась в наиболее тяжелых условиях, а А. А. Вишневский — менее 15 дней, было принято решение назначить М. Н. Ахутина на вновь образованный фронт.
Задача Брянского фронта была не из легких. Его войска не могли получить необходимого количества артиллерии и авиации, да к тому же и не имели опыта ведения наступательных операций. В условиях сложной боевой обстановки, когда стратегическая инициатива находилась в руках врага, ставившего задачу окружить и уничтожить войска Юго-Западного фронта, Брянский фронт 30 августа получил приказ на переход в наступление. Времени на его подготовку было мало. В сложившихся условиях централизация управления армейскими госпиталями и создание резерва транспортных средств в руках медицинской службы фронта, взаимное и настойчивое поддержание связи между медицинской службой армий и фронта являлись главным условием предупреждения потери управления службой, а следовательно, и медицинских учреждений. Этого не было сделано. Управление службой было нарушено со всеми вытекающими отсюда последствиями. Конечно, львиная доля вины в этом падала на начальника медицинской службы фронта военврача 1 ранга А. Н. Григорьева. Однако нельзя было не видеть слабых сторон и в деятельности главного хирурга. Он не консультант, а руководитель, играющий роль первой скрипки в составлении плана и выполнении его всеми силами и средствами, которыми располагала служба.
Неблагоприятная боевая обстановка диктовала централизацию и сосредоточение хирургических сил и средств там, где им не угрожала опасность и вместе с тем обеспечивались необходимые условия для лечения раненых.
19 октября 1941 года из армий правого крыла Западного фронта был образован Калининский фронт. Главным хирургом его стал военврач 1 ранга Иван Алексеевич Криворотов. Он окончил Военно-медицинскую академию, два года был войсковым врачом, после чего десять лет преподавал хирургию на кафедрах госпитальной и общей хирургии Военно-медицинской академии. Перед войной был назначен начальником кафедры военно-полевой хирургии на военном факультете при 1-м Харьковском медицинском институте.
…9 декабря 1941 года в ходе контрнаступления войска 4-й армии освободили Тихвин и вместе с 52-й армией отбросили немецкую группировку, пытавшуюся отрезать Ленинград с востока.
17 декабря 1941 года был образован Волховский фронт, главным хирургом которого был назначен профессор военврач 1 ранга Александр Александрович Вишневский.
Его отец, Александр Васильевич Вишневский, прежде чем посвятить себя целиком и полностью клинической хирургии, работал в области нормальной анатомии, оперативной хирургии и топографической анатомии. Он не сделал в этом отношении исключения и для своего сына, на деятельности которого как военно-полевым хирургом, так и хирургом-клиницистом общей хирургии это сказалось положительно. А. А. Вишневский — автор «Дневника хирурга». Это книга, написанная не вообще хирургом, а армейским и главным хирургом фронта. Боевая деятельность Волховского фронта до февраля 1944 года имела активный характер. Проводившиеся им совместно с Ленинградским фронтом операции по деблокированию Ленинграда сыграли важную роль. Автор «Дневника…» сетует на то, что ему не хватало времени заниматься непосредственно хирургической работой. Его ум, энергия и воля целиком и полностью поглощались организацией этой работы в учреждениях фронтового, армейского и войскового звеньев медицинской службы. Это требовало походного образа жизни и диктовало необходимость не считаться со временем. При этом А. А. Вишневский не всегда был удовлетворен результатом своей организационно-методической деятельности. Замеченные им недостатки в организации хирургической работы, в уходе за ранеными в послеоперационном периоде и в поддержании должного порядка не везде и не всегда после первого посещения устранялись.
Тот, кто работал армейским хирургом или главным хирургом фронта и читал «Дневник хирурга», не возьмет на себя смелость сказать, что описываемые в нем события и факты присущи лишь фронту, где работал А. А. Вишневский. В самом деле, а могло ли быть иначе на других фронтах? В общих чертах — нет, в частностях — да. Возможно ли было избежать тех слабых сторон в работе вновь созданных учреждений, люди которых были собраны со всех уголков страны, имели различные деловые качества, квалификацию и организаторские способности, обладали особенностями характера, воспитания и привычек и волею судеб оказались в совершенно новых, непривычных для них условиях? Нужно время, чтобы учреждения имели дружные, хорошо сработавшиеся коллективы, где организацию работы, ее содержание и внутренний распорядок соответствовали бы боевым условиям, а врачи приобрели опыт и знания, которые может дать только школа войны. Время, необходимое вновь сформировавшимся учреждениям для «пускового периода», зависит не только
Медицинское снабжение — боль душевная
Без медикаментов нет практической медицины. Медикаменты были и тогда, когда еще не было врачебной медицины. По мере развития фармации, фармакологии, других медицинских дисциплин и химии их количество росло и продолжает расти, причем их прирост опережает моральное старение давно существующих. К сожалению, врачи, особенно молодые, обычно пользуются незначительным набором медикаментов.
Производство медикаментов сосредоточено главным образом в химико-фармацевтической и химической промышленности. Незначительное количество лекарств производилось в других отраслях промышленности, к числу которых относятся пищевая, рыбная, нефтяная и другие. С незапамятных времен дары лесов и полей служили источником лекарственного сырья, значение которого для развития химико-фармацевтической промышленности трудно переоценить. Чем шире и глубже будут изучаться дары природы с точки зрения поисков существующего, но пока не найденного лекарственного сырья, тем больше будет увеличиваться ассортимент хороших медикаментов, в большей степени лишенных нежелательных побочных действий.
В предвоенные годы перед ВСУ встала задача определить, какие из медикаментов оставить в перечне на военное время, в частности, в нормах расхода. Определение перечня медикаментов и установление норм потребности встречали затруднения. Комиссия, созданная под председательством заместителя начальника управления П. М. Журавлева, занимавшаяся этими и другими вопросами медицинского снабжения, внимательно изучила имевшиеся на этот счет материалы. Второй пленум ученого совета, состоявшийся в декабре 1940 года, предложил оставить на военное время одну вместо двух существовавших в мирное время норм потребности в медикаментах. Она включила 89 наименований в расчете на 1000 человек личного состава для оказания им амбулаторно-поликлинической помощи. Существовавшие нормы на 100 человек в войсковых частях, включавшие 163 наименования медикаментов, и на 1000 человек, обращавшихся за медицинской помощью в гарнизонные поликлиники и получавших медикаментозную помощь, из номенклатуры в 205 наименований медикаментов были упразднены.
Утвержденные нормы были ниже, чем существовавшие в мирное время и предлагавшиеся комиссиями в виде проектов. Это явилось следствием наших предположений, что в военное время трудности с производством медикаментов возрастают, а потребности в них увеличиваются. Нельзя было не учитывать этого, в связи с чем необходимо было также оставить на снабжении только те лекарства, которые имели широкое распространение и без которых нельзя было эффективно обеспечить лечение больных и раненых. Неходовые или малоходовые препараты, а также с короткими сроками хранения пришлось из перечня исключить.
Были также разработаны и предложены пленумом ученого совета нормы расхода медикаментов на 100 смешанных госпитальных коек на год войны. Они включали 118 наименований. Здесь также бросаются в глаза далеко не одинаковые взгляды комиссии на определение потребностей в медикаментах.
Опыт расхода лекарств в условиях больниц (клиник) и госпиталей, а также амбулаторий и поликлиник более чем достаточен для того, чтобы найти цифры, которые не так бы сильно колебались. Определить причины этого было нелегко. Тут и контингент больных, обычаи и традиции медицинских коллективов в отношении лекарственной терапии, которые не в малой мере зависят от руководителей, представляющих определенные медицинские школы. Тут и недостаточные знания врачами свойств новых средств отечественного производства, и предпочтение, отдаваемое медикаментам, которые они лучше знали и чаще применяли. Все это трудно поддавалось обобщению. Неизбежно накладывался отпечаток несовершенства проделанной работы, хотя в целом она сыграла большую роль в утверждении норм для медицинского обеспечения боевых действий войск.
С меньшими количественными расхождениями предлагалась и была утверждена норма расхода медикаментов на 1000 раненых до посадки их в военно-санитарные поезда. Это объяснялось тем, что такой нормы ни в русской, ни в иностранных армиях не существовало. Существовала только норма расхода на одного солдата за военный год. Она была настолько общей, так трудно поддавалась анализу и обобщению, что без знания фактического расхода каждой позиции медикаментов и перевязочных средств в отдельности, количества раненых и больных за всю войну воспользоваться ею не представлялось никакой возможности. Но это только одна сторона вопроса медицинского снабжения. Другая состоит в том, что условия работы военно-медицинской службы обусловливаются театром военных действий, сетью автомобильных и железных дорог, их разветвленностыо и проходимостью для автомобильного и конного транспорта, а также протяженностью железнодорожных путей эвакуации и, следовательно, потребностью в военно-санитарных поездах.