Фронтовые ночи и дни
Шрифт:
Съемка прошла успешно. А на следующий день, 7 ноября 1941 года, несмотря на близость фронта, на Красной площади должен был состояться военный парад. Традиция не должна быть нарушена.
Обычно парад начинался в десять утра. Операторы приходили за полчаса до начала. Ассистенты же привозили съемочную аппаратуру загодя, часам к восьми. И на этот раз они прибыли в восемь, но были крайне удивлены, что войска уже построены. Так рано? На Мавзолее уже был Сталин и все члены правительства. Ассистенты не растерялись и начали снимать. А Сталин произносил речь. Но так как синхронную аппаратуру
Когда на Красную площадь, как обычно, пришли операторы, она была уже пуста. Парад закончился. Войска с Красной площади ушли прямо на передовые позиции. На опустевшей площади кинохроникеры стояли с унылым видом, подавленные. Что теперь будет? Ведь Сталин никогда не выступал с речью с трибуны Мавзолея. В общем, съемка и выступление вождя были сорваны. Чем это обернется для них, трудно было даже предположить…
И тут к оператору Белякову подошел генерал Кузмичев: правительство знает, что выступление товарища Сталина не снято. Иван Иванович аж побледнел от ужаса. А генерал продолжал: не по вашей вине, вас не предупредили об изменении времени начала парада. Начальник охраны Сталина генерал-лейтенант Власик предложил операторам к семнадцати часам прибыть в здание НКВД на площади Дзержинского. В этот момент, рассказывал Беляков, ноги у него стали ватными.
В НКВД пришли режиссер Леонид Варламов, операторы Иван Беляков и Марк Трояновский. Генерал Власик сказал им: товарищ Сталин придает большое значение своему выступлению на Красной площади и предлагает снять его заново. Но как, где? Не выведешь же Сталина днем на Мавзолей. И тогда кому-то пришло в голову решение.
В Большом Кремлевском дворце построили из фанеры часть трибуны Мавзолея, покрасили под мрамор и поставили микрофоны. Открыли в зале все окна, чтобы в помещение поступал холодный воздух и изо рта выступающего шел пар, как на площади. Кинематографисты были готовы к ответственной съемке.
В двенадцать ночи в зал вошел Сталин. Он сказал, что готов повторить свою речь. Снимали двумя синхронными камерами. Звукооператором был Виктор Котов. Когда съемка закончилась, Сталин вышел.
На студии отснятую пленку срочно проявили, отпечатали позитив и увидели, что этот материал, конечно же, отличался более высоким качеством, чем отснятый ассистентами на рассвете на Красной площади, но, как ни остужали зал, раскрыв все окна, пар изо рта оратора не выходил. Однако зритель этого не заметил, зритель воспринял весь сюжет как единое целое.
Отснятый парад и досъемка выступления Сталина были вмонтированы в полнометражный документальный фильм «Разгром немецко-фашистских войск под Москвой» — первый советский фильм, который американская Киноакадемия признала лучшим иностранным фильмом 1942 года. Он был награжден «Оскаром» и имел огромный успех во всех странах антигитлеровской коалиции.
Сталин не любил сниматься, особенно в кино — пленку не подретушируешь, как фото. Но в 1941-м он пошел на это, потому что хотел, чтобы его выступление увидел и услышал народ.
Свою речь на Красной площади Сталин начал с обращения: «Товарищи красноармейцы и краснофлотцы, командиры и политработники, рабочие и работницы, колхозники и колхозницы, работники интеллигентного труда, братья и сестры…» Никогда до этого вождь не обращался так к народу, и после войны ничего подобного уже не было…
Блокада
Солнечный день 22 июня оператор Ленинградской студии кинохроники Ансельм Богоров встретил в Центральном парке культуры и отдыха — снимал сюжет о комсомольском кроссе. В полдень загремели репродукторы. Война…
Уже вечером Ансельм снимал на площади перед Московским вокзалом. Люди заполнили все помещения вокзала, платформы. Из города на восток отправляли детей. Идут крохи парами, держа друг друга за руки. У каждого через плечо сумочка или мешочек, на них мамы вышили имя и фамилию. Дети идут сквозь строй родителей. Растерянные, плачущие мамы, бабушки, молчаливые отцы. Дети веселы, беззаботны…
Митинг на заводе «Светлана». Заводской двор заполнен до отказа. Практически одни женщины. На лицах тревога, боль. Женщины стоят молча, но кричат, кричат их глаза…
Жизнь города меняется, появляются тревожные штрихи: на газонах вырыты щели — укрытия от бомб, в подвалах домов укрепляют стены, навешивают обитые железом двери, замуровывают окна. На Марсовом поле поднялись к небу дула зенитных орудий. Защитной краской покрылись купола Исаакиевского собора, брезентом — шпиль Адмиралтейства, мешки с песком «укутали» великолепные памятники.
А сводки с каждым днем тревожнее. В Ленинград, спасаясь от немецко-фашистских захватчиков, прибывали жители Прибалтики, Пскова, Новгорода. На десятки тысяч человек увеличилось население за первые недели войны.
Город жил напряженной, тревожной жизнью. Ленинградцы знали, что враг уже бомбит Москву, и каждый день ждали налетов. 24 августа гитлеровцы заняли станцию Чудово и перерезали Октябрьскую железную дорогу, 30 августа захватили станцию Мга — последняя нить, соединяющая Ленинград со страной, прервалась…
В начале сентября Ансельм выехал на передовую, в одну из зенитных батарей. Эта батарея сбила самолет противника. Летчик погиб. Богоров заснял бой зенитчиков. Когда он подошел к сбитому вражескому самолету, увидел на его фюзеляже любопытный рисунок: на острове стоял английский лев, поджав хвост и со страхом глядя вверх, откуда фашистский орел бросал на него авиабомбу. Значит, самолет этот участвовал в налетах на Лондон, решил Ансельм и крупно снял рисунок.
Вернулся домой уже вечером. День кончался, но было еще совсем светло и по-летнему жарко. В квартире тихо и пусто — все эвакуированы. Вдруг истошно завыли сирены — воздушная тревога. Раздались выстрелы зенитных орудий. И тут телефонный звонок. Звонили со студии:
— Камера у вас дома?
— Дома.
— А пленка есть?
— Есть.
— За вами заедут.
Только в машине по дороге на съемку Ансельм узнал, что произошло.
Прорвавшись сквозь заградительный огонь наших зениток, фашистские самолеты совершили массированный налет на Ленинград. В городе горели сто семьдесят восемь объектов, в том числе склад имени Бадаева.