Фронтовые повести
Шрифт:
Для Алекса все происходило как во сне. Он почти бессознательно подчинился приказу подняться и идти. Над его головой стояло высокое небо в холодном мерцании созревших звезд; впереди, еле обозначаясь, маячил силуэт подводы. До слуха его долетел шелест шагов проводника, направлявшегося к дороге. Затем Алекс услышал негромкий разговор.
Высокая трава мешала идти, хватала за ноги. Алекс стал разводить ее руками. Он приблизился к широкой канаве, измерил ее взглядом и понял, что перепрыгнуть через нее у него не хватит сил. Он спустился к сыпучему
— Ну, здравствуйте!
И вдруг испуг горячей волной прошел по всему его обмякшему телу: человек, рядом с которым стоял его провожатый, был в высокой немецкой фуражке и длиннополом плаще.
Мысли переводчика разбежались. Немец? Офицер? Почему?.. Пока он приходил в себя, человек в форме немецкого лейтенанта спокойно вполголоса беседовал с Володей. Владимир повернулся к Алексу и указал на лейтенанта:
— Поедешь с ним, — и, простившись, растворился в густой полуночной тьме.
— Далеко ехать? — спросил Алекс, усаживаясь в бричку.
Лейтенант промолчал. Он разобрал вожжи, быстро погнал лошадь по пустынной дороге.
На рассвете они подъехали к большому сараю, стоявшему за околицей деревушки, — в таких сараях в деревнях молотят хлеб.
Лейтенант обернулся к Алексу и приказал:
— Ждать здесь. Завтра утром за тобой придут. В деревню не ходить.
Алекс побрел в сарай и зарылся в огромный ворох соломы.
Проснулся он, когда в щели ярко светило солнце. Долгое время лежал, прислушиваясь к тому, что происходит за стенами сарая. Он уловил шелест травы, затем ему померещился человеческий голос. Алекс припал к щели.
На зеленом лугу, неподалеку от сарая, паслось несколько тучных ленивых коров, и одну из них, ласково называя по имени, подзывала женщина с ведром в руке.
Страх, испытанный им в городе в ожидании ареста, отодвинулся куда-то в сторону. В это тихое солнечное утро Алексу показалось, что все его испытания счастливо миновали и остались позади.
— Тетка, эй, тетка! — негромко позвал Алекс, приоткрыв дверь.
Женщина оглянулась и от испуга выронила ведро.
— Ты что? Ты что тут делаешь? — спросила она, озираясь по сторонам.
— Не бойся. Я свой, свои. Хлеба нету?
— Подожди. Сейчас принесу. — И женщина, подобрав ведро, побежала в деревню.
Через несколько минут Алекс увидел, что в деревне полно солдат и несколько человек направились к сараю. Они снимали на ходу винтовки и растягивались по лугу, охватывая сарай полукольцом. Алекс отпрянул от стены, пырнул в ворох соломы и затих.
«Мимо, мимо, мимо!»— стучала спасительная мысль. Он зажмуривался, сжимался в комок, не переставая надеяться на чудо.
— Эй, выходи! — раздался снаружи зычный голос. В стену ударили прикладом.
Алекс, затаившись, молчал. Вот так же в детстве, когда ему снился страшный сон, он верил, что стоит лишь открыть глаза и увидеть
Дверь сарая заскрипела, и послышались осторожные шаги.
— Выходи! — потребовал вошедший, нащупав дулом винтовки человеческое тело.
Спрятавшегося переводчика выволокли из соломы и потащили на свет. В дверях сарая его ударили прикладом в спину. Раскинув руки, Алекс грохнулся на землю.
Офицер наклонился над лежащим переводчиком, вынул фотографию:
— Взять.
В городе арестованного сдали в гестапо. На первом же допросе Алекс назвал Нину Карпову, ее адрес.
Жестокая машина гестаповского сыска закрутилась на полную мощь.
Вырвав у арестованного переводчика имя его спасительницы, фашистские ищейки почуяли, что напали на долгожданный след. В Велиславле начались повальные аресты. К счастью, ни перепуганный переводчик, ни сама Нина, тоже не выдержавшая допросов, не знали всех звеньев подпольной организации.
Если бы об аресте переводчика удалось узнать вовремя, Нина Карпова была бы спасена, а значит, в руках гестаповцев снова остался бы всего лишь обрывок ниточки. По Нина в тот же день предстала перед мертвым взором Зихерта, и подпольщикам пришлось лихорадочно спасать то, что еще можно было успеть спасти. Удалось предупредить Валю и Майю Белкину, Володю и Алтая Сырымбетова. Все они исчезли из города или перешли на нелегальное положение. Володя Ольхов уходил к партизанам с полным сознанием выполненного долга. Он считал, что несмотря на провал, свою задачу подпольная организация в основном выполнила. А скоро в Велиславль вступят советские войска, и уцелевшие бойцы невидимого фронта возьмут в руки оружие как солдаты регулярной армии.
Володя надеялся, что вместе с ним уйдет в лес и Валя, однако девушка категорически отказалась покинуть город. Напрасно Володя настаивал, чтобы Валя перестала играть со смертью: приметы ее хорошо известны каждому патрулю, ее ищут по всей округе.
— Я уйду, — соглашалась Валя. — Но сначала застрелю Хольбера и заберу важный документ.
Какой документ она имела в виду? Этого никто из товарищей не знал.
Два дня Валя скрывалась в Березовке. Михаил Демичев предлагал проводить ее в лес. Однако и ему Валя ответила, что уйдет не раньше, чем выполнит все свои планы.
Зихерт распорядился держать арестованных под усиленным наблюдением. Поимка сбежавшего переводчика сама по себе не означала крупной победы, и Зихерт не стал бы с ним долго возиться. Однако у арестованного развязался язык, и первые же сведения насторожили шефа гестапо. Зихерт снова ощутил в своих руках ниточку, которая так досадно оборвалась с изчезновением Анатолия Злобина. Относительно причины гибели своего агента Зихерт не обманывался, но такие потери, по его мнению, были одним из условий той борьбы, которую он вел с невидимыми противниками днем и ночью. Зихерт понимал, что это его очередной проигрыш, — но ведь когда-нибудь удача улыбнется ему!..