Фурии Кальдерона
Шрифт:
— Что это?
— Подержи это чуть-чуть. Есть одна мысль.
Справа от него мерцали оранжевые глаза, и Тави не заметил бросившегося на него Хранителя до тех пор, пока тот не оказался на расстоянии прыжка. Китаи вовремя поставил ему подножку, и он покатился по земле. Хранитель пролетел над ним, промахнувшись на долю дюйма. Он приземлился на стену, зацепился за нее ногами и почти сразу же повернулся для нового прыжка, злобно щелкая жвалами о панцирь.
Китаи выхватил свой каменный нож и швырнул его. Тяжелое лезвие врезалось твари
Китаи рывком поднял Тави на ноги.
— Надеюсь, алеранец, ты придумал что-то стоящее.
— Угу, — буркнул Тави, не в силах сдержать дрожи от страха и напряжения. — Угу, я тоже надеюсь.
Он побежал дальше; Китаи не отставал.
Журчание воды донеслось до Тави парой секунд спустя, и он ускорил бег, перепрыгивая через валявшиеся на земле сучья. Скальную стену перед ними рассекала длинная, узкая трещина, из которой струился ручеек. У основания расселины он впадал в длинный, узкий прудик; земля на противоположном берегу его оставалась чистой от покрова. Вода в пруду была зловеще темной, и Тави не мог разглядеть, насколько он глубок.
— Нам здесь не подняться, алеранец, — выдохнул Китаи.
Еще один пронзительный свист послышался совсем рядом, и Китаи резко крутанулся в ту сторону, напряженно пригнувшись в ожидании нападения.
— Заткнись, — отрезал Тави. — Дай мне масло!
Он выхватил флягу из рук у Китаи и выдернул пробку из горлышка. Потом вернулся на несколько шагов назад и, с силой ударив подошвой в нескольких местах по восковой поверхности покрова, проломил ее, так что оттуда начала сочиться светящаяся слизь.
Весь лес, казалось, был полон теперь разъяренным визгом и свистом.
— Что ты делаешь? — прошипел Китаи. — Ты же показываешь им, где мы!
— Да, — согласился Тави. — Именно так.
Он плеснул масла на покров, в проделанные его башмаками пробоины, занялся коробкой с кремнями, выбрал два и опустился на колени рядом с разлитым маслом. Подняв взгляд, он увидел несколько дюжин приближавшихся к нему оранжевых глаз.
— Что ты задумал? — почти выкрикнул Китаи. — Быстрее!
Тави выждал, пока глаза подобрались совсем близко. А потом поднес руки к масляной луже и с силой ударил кремнем о кремень. Сноп ярких искр упал в пролитое масло. Одна попала в место, где слой масла был тоньше, и вся лужица сразу вспыхнула ослепительно-ярким огнем. Пламя выплеснулось из пробоины в покрове столбом высотой Тави по грудь.
Тави отпрянул от огня, ухватил юношу-марата за отворот куртки и потащил к пруду. Они скатились в холодную воду, и Тави потащил Китаи дальше от берега. Пруд оказался мелким: вода едва доходила им до бедер, но была обжигающе холодной. Тави с Китаи хором охнули от холода, потом Тави опомнился
При виде огня восковые пауки совершенно обезумели. Те, которые находились ближе к нему, пятились или бегали вправо-влево, издавая пронзительный визг. Другие, которых отделяло от огня большее расстояние, принялись подпрыгивать в замешательстве или страхе, не переставая при этом возбужденно щебетать. Ни те ни другие подростков в пруду, похоже, не видели.
— Получилось! — прошептал Тави. — Давай, быстро! — Он полез в мешок и достал из него оба одеяла. Сунув одно из них Китаи, он окунул второе в воду. Потом вынул и, сжавшись от холода, накинул его на плечи и голову. — Живо! — скомандовал он. — Накройся!
Китаи уставился на него.
— Что ты делаешь? — прошипел он. — Нам нужно бежать, пока есть возможность.
— Да накройся же! Быстро!
— Зачем?
— Глаза, — пояснил Тави. — Когда они были близко от нас, цвет их глаз менялся. Они видели тебя, а не меня.
— Что ты хочешь сказать?
— Они видят жар твоего тела, — пробормотал Тави, с трудом шевеля окоченевшими губами. — Вы, мараты… мне всегда кажется, будто у вас температура. Вы горячее. Пауки видят вас. Когда я поджег воск…
— Ты их ослепил, — догадался Китаи.
— Ну да. Намочи одеяло в воде и накройся им.
— Умно! — произнес Китаи.
На этот раз в его голосе звучало неподдельное восхищение. Резким движением он поддернул вверх куртку, чтобы она не намокала сильнее, и наклонился, чтобы окунуть в воду одеяло. Тави потрясенно уставился на марата. Китаи покосился на него.
— Ты что?
— Глазам своим не верю, — выдохнул Тави. Он почувствовал, что краснеет, и поспешно отвел взгляд, для верности прикрыв лицо одеялом. — Вороны… глазам своим не верю!
— Чему не веришь, алеранец? — шепотом переспросил Китаи.
— Ты… ты же девчонка!
ГЛАВА 34
Китаи нахмурилась, сдвинув светлые брови.
— Я? Что?
— Ты девчонка, — возмущенно повторил Тави.
— Нет, — свирепым шепотом возразила Китаи. — Я щенок. У нас, маратов, все дети до посвящения щенки. Вот когда я пройду посвящение тотему — тогда я стану молодой женщиной. До тех пор я щенок, такой же, как все. У нас не так, как у вас, алеранец.
Тави не выдержал и покосился на нее.
— Но ты же девчонка.
Китаи закатила глаза.
— Хватит уже, мальчик из долины.
Она выпрямилась и медленно двинулась из воды.
— Стой! — зашипел Тави и вытянул руку, останавливая ее.
— Чего еще?
— Подожди, пока они уйдут. Если ты пойдешь прямо сейчас, они тебя увидят.
— Но я же под холодным одеялом.
— Ну да, и когда ты пойдешь перед огнем, ты будешь здесь единственным холодным предметом, — сказал Тави. — Когда огонь прогорит, они снова разбегутся искать нас — вот тогда у нас будет шанс.