Фурии Кальдерона

Батчер Джим

— Я в полном беспорядке! — злобно взвизгнул мальчишка. — Меня подстрелили!

— Ты и правда его подстрелил? — негромко спросил Тави дядьку.

— Чуть-чуть поцарапал.

Тави ухмыльнулся.

— Похоже, ты ему прямо в мозг попал.

Бернард улыбнулся волчьей улыбкой и промолчал.

Снова зашелестели и затрещали кусты — еще дальше от них. Спустя мгновение из зарослей появился и сам глава семейства, фермер Корд. Он был не слишком уж высок, но плечи имел не по росту широкие, да и руки его казались неестественно длинными.

Одет он был в линялую, заплатанную серую куртку, которой явно не помешала бы хорошая стирка, и плотные штаны из гаргантовой кожи. На шее его красовался символ статуса: тяжелая цепь стедгольдера. Цепь была грязная и засаленная, но Тави решил, что так она даже лучше подходит к его всклокоченным седеющим волосам и пегой бороде.

Корд двигался откровенно угрожающе, а его глаза налились злостью.

— Что, вороны подери, ты себе позволяешь, Бернард?

Бернард приятельски помахал Корду, но Тави заметил, что лук и стрелу тот держит наготове.

— Маленькое недоразумение, — произнес он. — Я принял твоего мальца за разбойника, засевшего у дороги в ожидании мирных путников.

Корд злобно прищурился.

— Уж не обвиняешь ли ты меня в чем-то?

— Ну конечно нет, — улыбнулся Бернард, хотя глаза его оставались пронзительно-настороженными. — Я же сказал: это недоразумение. Хвала Великим фуриям, что никто не пострадал. — Он помолчал пару секунд, и улыбка исчезла с его лица. — Мне бы не хотелось, чтобы кто-либо пострадал на моей земле.

Корд злобно зарычал — совсем как зверь — и шагнул вперед. Земля под его ногами дрогнула и заколыхалась, словно под самой ее поверхностью ползла большая змея.

Бернард продолжал в упор смотреть на Корда; лицо его не дрогнуло и не сменило выражения.

Корд снова зарычал, но уже тише, с видимым усилием подавив свою злость.

— Ох, и выведешь ты меня как-нибудь из себя, Бернард.

— Не говори так, — отозвался дядька Тави. — Мальчика напугаешь.

Взгляд Корда скользнул по Тави, и пареньку вдруг стало не по себе.

— Ну что, созрел он наконец до фурий или ты все-таки признаешь, что это бесполезный уродец?

Это нехитрое замечание больно задело Тави, и он открыл было рот, чтобы дать наглецу достойный отпор, но Бернард положил руку ему на плечо.

— О моем племяннике не беспокойся, — посоветовал он и выразительно покосился на Биттана. — В конце концов, у тебя и своих хлопот хватает. Кстати, почему бы нам не пройти ко мне в дом? Уверен, у Исаны найдется чем тебя угостить.

— Мы, пожалуй, посидим здесь еще немного, — сказал Корд. — Заодно и перекусим на свежем воздухе.

— Что ж, на здоровье, — улыбнулся Бернард и двинулся дальше по дороге. Тави не отставал от него ни на шаг. Бернард не оглядывался на Корда до тех пор, пока они не пересекли мост. — Да, кстати, — бросил Бернард через плечо, — совсем забыл сказать: Уорнер уже приехал к нам вчера вечером. Сыновей его отпустили на побывку из легионов, вот они и навестили

отца.

— Мы их на куски порвем, — рявкнул Биттан.

Корд с размаху залепил Биттану оплеуху, от которой тот полетел на землю.

— Заткни хлебало!

Биттан, слегка оглушенный, замотал головой. Поднявшись, он не сказал отцу ни слова и не смотрел на него.

— Пошли потолкуем, — сказал Бернард. — Уверен, мы сможем все уладить.

Корд не ответил. Он махнул сыновьям рукой и двинулся прочь по дороге. Они потянулись за ним, только Биттан бросил на Тави полный ненависти взгляд.

— Урод, — шепнул он, проходя мимо.

Тави стиснул кулаки, но промолчал. Бернард одобрительно кивнул, и они подождали, пока Корд с сыновьями не скроются за поворотом дороги, ведущей к Бернардгольду.

— Они ведь собирались напасть на Уорнера, да, дядя?

— Возможно, — кивнул Бернард. — Потому-то твоя тетка и пригласила Уорнера приехать еще вчера, заранее. Корд способен на все.

— Но почему? Это же Биттана обвиняют, не его.

— Изнасилование бросает тень на все поместье, — ответил Бернард. — Корд — глава семьи, и он несет свою долю ответственности за то, что делают другие ее члены. Если дознание покажет, что необходим суд, и Биттана признают виновным, граф Грэм может лишить Корда прав на Кордгольд.

— Думаешь, он пойдет на убийство, чтобы защитить их? — спросил Тави.

— Я думаю, человек, снедаемый жаждой власти, пойдет почти на все. — Он покачал головой. — Для Корда власть — средство удовлетворения своих желаний, а не защиты и помощи людям, которые от него зависят. Поведение глупее некуда, и рано или поздно оно сведет его в могилу — но до тех пор это делает его опасным.

— Он меня пугает, — признался Тави.

— Он пугает всякого обладающего здравым смыслом.

Бернард отдал лук Тави и развязал поясную сумку. Он достал из нее маленькую стеклянную пуговку и бросил ее через перила в ручей.

— Рилл, — твердо произнес он, — мне нужно поговорить с Исаной. Пожалуйста.

Они прождали на мосту несколько секунд, прежде чем шум воды начал меняться. Из ручья вырос водяной столб, постепенно принимавший очертания человека, пока не превратился в жидкое изваяние Тавиной тетки, Исаны, сочетавшей фигуру юной девушки, умелой заклинательницы воды, с голосом зрелой женщины. Изваяние огляделось по сторонам и повернулось к Бернарду и Тави.

— Доброе утро, Бернард, Тави. — В голосе ее прозвучали металлические нотки, словно он доносился с другого конца длинной трубы.

— Тетя Исана. — Тави вежливо склонил голову.

— Сис, — буркнул Бернард. — Мы тут напоролись на Корда с сыновьями. Они ждали в кустах у северного моста.

Исана покачала головой.

— Вряд ли этот болван задумал что-то серьезное.

— Боюсь, ты ошибаешься, — возразил Бернард. — Мне кажется, он понимает, что натворил Биттан, и что Грэм больше не будет с ним церемониться.