Фурии Кальдерона

Батчер Джим

Пожилой солдат в сопровождении полудюжины молодых легионеров шагнул к Бернарду.

— Сэр, данной мне Кодексом властью, а также на основании приказа моего командира объявляю вас арестованными. Будьте добры сдать имеющееся у вас оружие, воздержаться от любых мешающих аресту заклинаний и пройти за мной к месту заключения, где вы будете находиться до рассмотрения вашего дела графом.

Бернард зарычал и выпятил подбородок.

— Что ж, — произнес он, сжав и разжав кулаки. — Будь по-вашему. Может, еще

несколько разбитых голов помогут мне увидеть Грэма быстрее.

Легионеры сделали шаг к Бернарду, но центурион явно колебался.

— Стедгольдер, — осторожно произнес он. — Не ухудшайте своего положения.

Плювус закатил глаза.

— Центурион, да арестуйте же этого типа и его спутницу. Вы и представления не имеете, сколько мне еще возни с бумагами, тогда как время мое на вес золота.

— Бернард. — Амара положила руку на его плечо. — Погоди.

Бернард, хмурясь, смотрел на приближающихся солдат; земля под их ногами чуть дрогнула. Те застыли как вкопанные, тревожно переглядываясь.

— Ну же, — рявкнул рослый стедгольдер. — Мне тоже некогда ждать.

— Прочь с дороги! — прогрохотал со стороны дороги новый, зычный голос.

Амара вздрогнула и повернулась.

Мужчина в жеваной, залитой вином рубахе пробивался сквозь толпу к месту конфликта. Роста он был не то чтобы большого, но грудь его объемом не уступала хорошей бочке, а квадратной, поросшей огненно-рыжей бородой челюстью, казалось, можно сокрушать камни. В рыжей же, коротко стриженной шевелюре мелькали кое-где седые пряди, из-за чего голова его напоминала поле битвы, на котором войско в рыжих мундирах отчаянно сопротивлялось наступлению противника в сером. Прятавшиеся под кустистыми бровями сердитые глаза налились кровью. Он шагал по снегу босиком, и над отпечатками его ног клубился пар.

— Именем фурий, что здесь происходит? — взревел он громовым голосом. — Бернард! Гром и молния, приятель, что ты делаешь с моим гарнизоном?

— О, — пролепетал Плювус, и бумажки у него в руках затрепетали, как осиновый лист. — Сэр… Я не знал, что вы уже встали. То есть, сэр, я не думал, что вы сегодня встанете. Я как раз хотел уладить это дело, чтобы вас не беспокоить.

Мужчина остановился, покачнувшись, и упер руки в бока. Он смерил свирепым взглядом Плювуса, потом Бернарда.

— Харгер меня из такого бодуна вытащил ради этого, — рявкнул он. — Так что уж постарайтесь, чтобы новости были хорошими.

— Да, сэр. То есть уверен, так и будет. — Плювус махнул рукой центуриону. — Арестуйте их. Немедленно. Слышали, что сказал граф?

— Я не приказывал никого арестовывать, — прорычал Грэм, наливаясь кровью. Нахмурившись, он уставился на Бернарда, потом на Амару — и взгляд его, несмотря на очевидную нетвердость в ногах, оказался острый, пронзительный. — Ба, Бернард, ты что, наконец-то бабу себе

новую нашел? Вороны свидетели, давно пора. Я всегда говорил, с тобой ничего такого не случилось, что нельзя было бы исправить добрым перетрахом… или двумя.

Амара почувствовала, что щеки ее начинают пылать.

— Нет, сэр, — сказала она. — Все не так. Стедгольдер помог мне благополучно добраться до вас, чтобы предупредить.

— В нарушение всех правил… — вмешался Плювус, шелестя бумагами.

Грэм раздраженно выхватил бумажки из руки Плювуса.

— Да перестань размахивать этим у меня перед носом, — рявкнул он. Блеснула яркая вспышка, полыхнуло огнем, и свежий зимний ветер подхватил ворох легких черных хлопьев. Плювус негромко взвизгнул.

— Ладно, — продолжал Грэм, отряхивая руки. — Предупредить, говоришь? О чем?

— Мараты, — сказал Бернард. — Они в долине, сэр. Я думаю, они идут сюда.

Грэм хмыкнул и, выпятив подбородок, повернулся к Амаре.

— А ты кто такая?

— Курсор Амара, сэр. — Амара невольно задрала подбородок повыше и встретила налитый кровью взгляд Грэма, не дрогнув.

— Курсор, — буркнул Грэм и испепелил Плювуса взглядом. — Значит, ты хотел арестовать одного из курсоров Первого лорда?

Плювус силился сказать что-то в ответ.

— И одного из моих стедгольдеров?

Плювус, казалось, сделался меньше ростом.

— Тьфу, — рявкнул Грэм. — Болван. Поднять гарнизон по тревоге, отозвать всех солдат из отпусков и увольнительных, всем находиться в боевых доспехах и при оружии — немедленно!

Плювус выпучил глаза, но Грэм уже переключил внимание на Бернарда.

— Как думаешь, насколько скверно обстоит дело?

— Пошлите весть в Риву, сэр, — негромко сказал Бернард.

Грэм выпятил челюсть еще сильнее.

— Ты хочешь, чтобы я объявил всеобщую мобилизацию? Я не ослышался?

— Нет.

— Ты знаешь, что со мной сделают, если ты ошибаешься?

Бернард кивнул.

— Дозоры, — прорычал Грэм. — Разошлите дозорных и следопытов и немедленно свяжитесь с нашими сторожевыми башнями.

— Д-да, сэр, — наконец выдавил из себя Плювус.

Мгновение Грэм молча смотрел на него. Потом побагровел еще сильнее и рявкнул:

— Ну!

Плювус подпрыгнул, как испуганная мышь, повернулся к ближайшему солдату и принялся повторять ему распоряжения Грэма.

Грэм тем временем переключился на Бернарда.

— Так, ладно. А теперь объясни-ка, на кой черт ты дурака валяешь. Зачем ты оглушил моих солдат?

Легкое, скользящее движение холодного воздуха коснулось затылка Амары, заставив ее вздрогнуть — Циррус предупреждал ее. Она оглянулась и едва не зажмурилась от белизны снега и отраженных от него солнечных лучей. Она прикрыла глаза рукой, но так ничего не увидела.