Фурия Принцепса
Шрифт:
И внезапно почувствовала себя полностью изнуренной.
Она использовала слишком много магии, действуя скорее быстро и мощно, чем точно и эффективно — и это была неизбежная расплата.
Высший Лорд издал рёв бессилия и просто метнул в нее свой меч.
Меч Исаны, точнее его остатки — взлетел в тот же миг в базисной защите, это был один из первых шести приемов, которым научил ее Арарис, и про которые он говорил, что потратит время, но вдолбит их в ее мышечную память.
Ей просто не хватило скорости.
Она почувствовала, как ее куцый клинок лишь чиркнул по летящему мечу, а затем чудовищной силы удар в живот поверг ее на спину в снег.
Она перекатилась на бок и с изумлением почувствовала, что произошло что-то ужасно неправильное. И дело было даже не в боли.
Это больше походило на вибрацию, дрожь, чистое ощущение, которое пробегало вверх и вниз по ее позвоночнику и через ее конечности.
Она посмотрела вниз и обнаружила, что меч Верховного Лорда по рукоять вошел в ее живот.
Ее снежная завеса пала. Тишина опустилась на землю. Со стен не доносилось ни единого звука, ни крика, ни звука человеческого голоса.
Снег вокруг её окрашивался алым.
Она подняла голову и увидела, что Рокус смотрит на неё во все глаза.
Он побледнел. Рука была все еще вытянута после броска, пальцы разжались.
— Я не считаю, что это было просто, — задохнулась Исана. Каждое слово причиняло страдания. — Думаю, что ты был молод. Что влюбился в свободную женщину, мать Макса. Думаю что твой отец, твоя мать, и, наверное, всё твоё окружение были в ужасе. Ведь по всей Защитной Стене шла война за войной — одно непрерывное сражение. Что бы п-прои-произошло, если бы наследник Антиллуса оказался бы не способен к таланту заклинателя фурий, так необходимого в битвах?
Холод пробрался под ее одежду. Или кровь застывала у нее в венах. Или она просто истекала кровью. Не важно, у Исаны было мало времени, чтобы убедить этого человека.
— У в-вас н-не было способа узнать, будет ли М-максимус сильно одарен. Я д-думаю вы должны были отвергнуть его мать, чтобы жениться. Д-для сильной наследственности с обеих сторон. Для союза с Каларом и его плодородными полями.
Рокус начал выбираться из грязи, устремляясь к ней.
— Тво-твой от-отец пог-погиб на Стене в в том году ког-когда родился Красус. Ты, должно быть, после этого большую часть времени провел в сра-сражениях.
Она кивнула сама себе. Конечно, он должен был отсутствовать. Обучение искусству полководца требовало присутствия его в своих войсках.
Это требовало громадных усилий и самоотдачи.
— Ты бы-был на поле боя, когда погиб Септимус. И когда умерла мать Макса.
— Исана, остановись, — взмолился Рокус. Он уже выбрался из грязи.
Холод пробрался глубже, но уже меньше беспокоил. Исана положила голову на вытянутую руку и пыталась не закрывать глаза.
— И ты знал, как Максу доставалось от рук Доротеи. Но ничего не мог сделать. Ты не мог признать его первородство над Крассусом. Ты не мог порвать с Доротеей и жениться на его матери. Должно быть, ты пытался, но Гай не позволил, — она улыбнулась слабо. — Он никогда не позволил бы тебе п-попрать традиционные устои законности. Калар устроил бы воронью свару в Сенате. И ты был молод. Был другом Септимуса. Проще проигнорировать тебя.
— Прекрати говорить, — умолял Рокус.
Исана ответила легким смешком.
— Не удивительно, что ты бросил ему вызов из-за Валиара Маркуса. Он не посмел бы отказать тебе в этом признании, предоставить которое ты был в праве. И ты был бы слишком счастлив поводу сразиться с ним, если он это сделает.
Рокус схватился за рукоять своего меча.
Исана перехватила своей рукой его запястье, хватая настолько твердо, как только смогла.
— И потом, после того как тебя порицал за подобное, он признает сына Септимуса свободным гражданином. Продолжателя своего рода — без малейшего таланта заклинателя. И это после, как он сам поощрял дружбу Максимуса с ним. Как, должно быть, ты был зол.
Она склонилась отчаянно ища взглядом его глаза. Серое небо стало чернеть.
— Я сожалею. Мне жаль, что это произошло с тобой. Что, из-за интересов Империи, так сложилась твоя жизнь. Что ты потерял ту, что любил, и остался с той, которую ненавидел. Это несправедливо, Рокус. Септимус никогда не позволил бы этому случиться.
— Но его больше нет. И ради будущего ваших сыновей, сына вашего друга, Империи, вы должны отбросить эту н-ненависть.
В этот момент она уже ничего не видела.
— Пожалуйста, Рокус, — взмолилась Исана. Она знала, что ее голос звучит не громче шёпота. — Я прошу тебя воспользоваться мизерным шансом. Но без этого не будет ничего ни для одного из нас. Пожалуйста. Помоги нам.
В животе разгоралось пламя пожара, несмотря на то, что она не двигалась. Было легче сохранять неподвижность. Она слышала шаги неподалеку.
— Ария! — с мукой выкрикнул Рокус.
Холод. И темнота.
Глава 39
Шуар погибал.
Пока они ехали к кораблям, Тави убедился, что дороги последней свободной страны Кании превратились в склепы.
Несмотря на то, что основная масса ворда, возникающего из туннеля, направлялась на северо-запад чтобы ударить в тыл канимов, тысячи существ рассеялись по дорогам.
Где их легкой добычей стали потоки беженцев, когда селения канимов охватила паника.
Трупы рабочих канимов — их фермеров и ремесленников — лежали под открытым небом, непогребенные. Их растерзанный скот валялся рядом.
Канимы легко не сдавались. Трупы нападавшего Ворда лежали вперемешку с павшими волками и местами, казалось, более многочисленным отрядам удавалось справиться с нападавшими.
Кое-где, вероятно, верховые патрули из укрепления атаковали Ворд, тесня их от дорог и оставляя дорожки из раздавленных хитиновых оболочек среди окрестных холмов.
Все равно, предыдущие несколько дней были для шуаранцев кошмаром, наполненным кровью и смертями.
Без подкреплений, поступающих из туннеля или хладнокровного последовательного управления королевы Ворда, направляющей их туда, где они были необходимы, дороги стали менее смертоносными.