Фуршет для одинокой дамы
Шрифт:
— Ты же сам сказал, на Вике был корсет, и это смягчило удар, оттого…
— Это она ее убила, — прошипел тот, что в замшевых ботинках.
— Хорошо, если тебе так хочется. Чем спорить, лучше обыщи ее. Если он ей что-то передал, она носит это при себе.
— Конечно, передал. Ты же сам нашел в сливном бачке…
— В сливном бачке я нашел порванную банкноту, из чего становится ясно, что она здесь не случайно. Выходит, Витька не доверял своей девке и решил подстраховаться.
— Или кто-то оказался умнее нашего умника и послал эту сучку.
Тот, что сидел рядом со мной, рывком перевернул меня и принялся обыскивать, голова моя пришла в соприкосновение с полом, я не удержалась и вскрикнула.
— Жива, — зло заметил парень.
— Очень хорошо, — ответил второй. — Если у нее ничего не окажется, а она вдруг отправится в лучший мир, я тебе не завидую. Детка, — позвал он, — открой глазки.
Притворяться больше не было смысла, я покорно открыла глаза и увидела лица двух мужчин, склоненные надо мной. Ни того, ни другого я никогда раньше не встречала.
— Привет, — сказал тот, что стоял в моих ногах, и улыбнулся.
— Кто вы? — испугалась я.
— Не вздумай дурака валять, сука, — зашипел второй, он сидел слева от меня на корточках. — Говори, что он тебе передал?
— Кто? Что передал?
Лицо его исказилось злобой, я испугалась, что он меня ударит, и зажмурилась.
— Прекрати, — вступился за меня другой. — Ты пробил ей голову, а теперь ведешь себя, как придурок.
— Она убила Вику.
— Вы что, сумасшедшие? — не выдержала я. — Какую Вику? С какой стати мне кого-то убивать? Объясните, что происходит?
— Это ты зря, — вздохнул мой недавний заступник. — Ты красивая девчонка и, скорее всего, действительно её не убивала. Мне всегда нравились блондинки, и я не хочу делать тебе больно, поэтому давай перейдем к делу. Что тебе передал Красавчик?
— Красавчик? — растерялась я, посоветовав себе соображать быстрее. — Это Кирилл?
— Хорошо, Кирилл, — кивнул парень. — Ну, так где это? У тебя? Или успела спрятать?
— Слушайте, тут какое-то недоразумение. Он мне ничего…
— Вот видишь, — обрадовался его приятель, — она не желает говорить.
— Скажет, — кивнул тот убежденно. — Все говорят, кого я спрашиваю. Значит, по-хорошему не хочешь? — поинтересовался он.
— Позвольте мне все объяснить, — взмолилась я.
— Лучше скажи, что тебе передал Красавчик, и отдай это нам. Тогда мы исчезнем из твоей жизни, как дурной сон.
— Но он мне ничего не передавал. Это правда. Вы можете не верить, но это правда.
Они переглянулись, и первый удовлетворенно заметил:
— Что я говорил?
Второй навлек из кармана половинку банкноты достоинством в один доллар.
— Вот это ты видишь? — спросил, с намеком на печаль.
— Вижу, — вынуждена была признать я. А что оставалось делать, если он тряс ею перед моим носом.
— Мы нашли это в сливном бачке в твоем туалете, аккуратно упакованную. Должен заметить, тайник не очень оригинальный. Будешь и дальше дурака валять или скажешь?
— При чем здесь какая-то банкнота в моем сливном бачке? Мало ли кто мог ее туда положить.
— Ну ты даешь, — покачал головой парень. — На что ты надеешься? Надо уметь проигрывать, детка, лучше тебе меня не злить. В самом деле, лучше.
Он приступил к обыску. Ранее ничему подобному мне подвергаться не приходилось, и впечатление произвело такое, что я буквально лишилась дара речи. Когда все закончилось, я смогла открыть глаза, краснея от стыда, и перевела дух. Руки я держала за головой, как велел парень, и теперь они были в крови, что здорово испугало. Что там с моим затылком?
— Ты прелесть, — заявил он. — Тебе повезло. Господь дал тебе все. Я бы назвал это совершенной красотой. Подумай, что от нее останется, если я разозлюсь? Мне бы очень не хотелось, но работа есть работа, ты же понимаешь…
— Клянусь, он ничего мне не передавал, — до смерти перепугавшись, взмолилась я.
— Она врет, — заверил мой недруг. Впрочем, и второй моим другом тоже не являлся, теперь я даже не могла ответить, кого боюсь больше, того, что обвинял меня в убийстве неведомой Вики, или того, что говорил со мной вкрадчиво и даже ласково. Хотелось побыстрее скончаться, так и не выяснив, какой смысл он вкладывал в глагол «спрашивать».
В дверь тихо постучали, я вздрогнула, а потом обрадовалась, но, как оказалось, напрасно. Первый поднялся, приоткрыл дверь, и в номер вошел еще один тип. Его я узнала сразу, это он встретил Регину в день приезда, до смерти ее напугав. С неудовольствием взглянув на меня, он спросил:
— Ну, что?
— При ней ничего.
Мужчина прошел, присел на корточки, я к тому времени с молчаливого согласия двух типов смогла привалиться к стене, но так стало даже хуже, голова кружилась, и тошнота наворачивалась.
— Где? — спросил он отрывисто и наотмашь ударил меня по лицу. Я вскрикнула, заслоняясь рукой, он отвел мою руку и вновь повторил:
— Где?
Я посоветовала себе лишиться сознания, только вот никак не получалось. Реальность продолжала радовать, а дальше обещала быть еще красочнее. А мне что делать? На вопрос «где?» я могла ответить лишь «что?», но чувствовала, что лучше этот вопрос не задавать, но что-то я должна была ответить, оттого и промямлила:
— Он мне ничего не передавал.
Мужчина закусил губу, глядя куда-то себе под ноги, пожал плечами:
— Мог заподозрить неладное. Кто тебя послал? — вновь обратился он ко мне.
— Это все чистая случайность. Я просто познакомилась с Региной, в тот первый день, еще до ее встречи с вами.
Он посмотрел внимательнее.
— А банкнота? — спросил, немного помедлив.
— Должно быть, Регина спрятала ее у меня. Она приходила и была в ванной, мыла руки.
— А вдруг это правда? — спросил «ласковый» тип с дурными глазами, все трое переглянулись. — Что будем делать? — задал он очередной вопрос. Тот, что пришел последним, выпрямился.