Фуршет с трагическим финалом
Шрифт:
— Но поначалу-то они хорошо жили?
— Да нет, они сразу ссориться начали, Игорь и дома-то редко появлялся. А ей наплевать! То друзей своих наприглашает полон дом, то сама с ними усвистит куда-нибудь, одним словом, легкомысленная бабочка. Господи, чем уж она могла ему нравиться?
— А она всегда ему нравилась?
Ольга Константиновна вздохнула.
— Да нравилась, чего уж там. Но она на него внимания не обращала, я и не переживала поэтому. К тому же Костя у нее был, Игорь не стал бы невесту у друга уводить. Хотя, если честно, я уверена, что за Костю она никогда бы не вышла.
— Почему? — спросила Лариса только для того, чтобы получше узнать характер Инги. Давно умерший Костя ее не интересовал.
— Так он же из простой семьи, из бедной. Мать у него хоть и труженица была, да денег мало получала, уборщицей работала. А отец… — Ольга Константиновна горестно махнула рукой, помолчала и продолжила:
— Отец-то пьет у него. И раньше пил. А Инге совсем другое подавай, стала бы она с ними в развалюхе жить, как же! Она и за Игорька не вышла бы ни за что, если б он не стал деньги зарабатывать.
— А кто становится владельцем имущества вашего сына? Я хочу сказать, кому достанется его квартира, машина, деньги? — пояснила Лариса.
— Квартира, понятное дело, Инге, и машина тоже.
А деньги, как выяснилось, он мне завещал, у него счет был в банке. Я-то и не знала никогда, сколько у него денег, и не заговаривала об этом даже, а после гибели его думала, что все теперь будет Ингино. Она-то первым делом к нотариусу помчалась, чтобы, значит, завещание вскрыли. Думала, теперь все ей достанется. А как узнала, что он деньги мне завещал, так аж лицо у ней перекосилось. Господи! Да разве мне деньги нужны?
Мне после смерти Игоря ничего не нужно, — слезы снова хлынули из глаз женщины.
— Ольга Константиновна, — Лариса решила перевести разговор на другую тему, — скажите, вы видели Игоря в тот день, когда он поехал на конференцию?
— Да, он заезжал ко мне днем. Я его обедом накормила, дома-то у них вечно есть нечего. И он сказал, что поедет на какую-то деловую конференцию, я не очень в этом разбираюсь…
— А каким он выглядел? Не нервничал, не хмурился?
— Нет-нет! На жару только пожаловался, сказал, что неохота в такой духоте по несколько часов в зале высиживать, и все. Шутил даже, смеялся. Мне и в голову не могло прийти, что такое может случиться! Предупреждали люди, что бизнесы эти до добра не доведут, да я все гнала от себя мысли дурные. Вот и пожалуйста!
— А какие люди вас предупреждали? — спросила Лариса.
— А? Да мало ли… — Ольга Константиновна замялась. — Это уж я так, к слову, да и не предупреждали, а просто рассказывали всякие страсти, которые с бизнесменами-то случаются. Кто рассказывал? Да соседки в основном, женщины знакомые…
— Понятно, — кивнула Лариса. Сплетни завистливых соседок и знакомых ее не интересовали. — То есть если и были у вашего сына какие-то неприятности, то вам об этом ничего не известно?
— Ничего. Насколько я знаю, не было у него неприятностей. Если по делам что, так вам лучше поговорить с теми, с кем он работал. А к Инге даже не ездите больше, она теперь упрется и назло ничего не скажет, уж я ее знаю. Да он и не делился с ней ничем, а она не интересовалась. Я бы рада вам помочь, неужто мне не хочется узнать, кто сына убил, да только важного-то мне и сказать нечего. Если бы знала что, разве бы стала молчать? Мать-то не жена, всегда за сына переживает. Хотя, конечно, жены тоже разные бывают… — поправилась Ольга Константиновна, но Лариса уже почти не слушала ее. Ей пора было уходить.
Поблагодарив женщину, она вышла на улицу и села в машину. Конечно, разговор с Ольгой Константиновной нельзя было считать пустым, но только в том смысле, что он подтверждал Ларисину уверенность, что Ростовцева убили по причине, не связанной с его бизнесом.
Если все-таки допустить, что убийство это неслучайное и метили именно в Ростовцева, то первой кандидатурой на роль заказчика является его жена. Но бытовой мотив и винтовка с оптическим прицелом?! Все это как-то не вяжется.
У Инги, естественно, алиби на момент убийства, это естественно и даже проверять не стоит, время только тратить. Но могла ли она быть заказчицей? Во-первых, убивать мужа только из-за квартиры и машины…
Как бы плохо они ни жили с Игорем, но он ее обеспечивал, она ни в чем себе не отказывала. Зачем же добровольно лишать себя этого?
Любовник, к которому хотела уйти от мужа, и боялась, что в случае развода не получит вообще ничего?
И наняла киллера? Но зачем в таком случае было убивать еще двоих? Ведь за тройное убийство и платить нужно втройне, да и опять же оптический прицел…
Нет, Ингу, пожалуй, следует исключить из числа подозреваемых.
Но что это означает? Опять тупик? Кого же из них хотели убрать, черт побери? Или все-таки всех троих?
Но что их могло объединять? Ведь уже проверено много раз — нет связи!
Голова шла кругом, и Лариса решила проехать к себе в ресторан выпить крепкого кофе.
Первое, что она услышала, войдя в дверь, это какие-то дикие крики. По характерным каркающим звукам и знакомым ей устоявшимся фразам Лариса поняла, что кричит не кто иной, как ее администратор Дмитрий Степанович Городов.
Вообще-то в этом не было ничего удивительного, так как кричал он довольно часто и по самым различным поводам, но на этот раз что-то Дмитрий Степанович превзошел самого себя. Лариса даже забеспокоилась о состоянии его психического здоровья и поспешила выяснить, что произошло.
Так как крики Дмитрия Степановича доносились со стороны кухни, Лариса прямиком направилась туда.
Там столпились перепуганные поварихи и официантки с прижатыми к груди подносами, а Дмитрий Степанович с выпученными глазами бегал среди них и отчаянно матерился, размахивая какими-то предметами.
Подойдя поближе, Лариса увидела, что в правой руке Дмитрий Степанович держит небольшой ящичек темного цвета, а в левой — длинный, так называемый «французский» батон, и в первый момент с ужасом подумала, что дотошный администратор обнаружил в нем какую-нибудь пакость и теперь обрушивал свой гнев по этому поводу на весь персонал ресторана. Потом она сообразила, что подобные батоны в ее ресторане никогда не подают, и решила немедленно узнать причину недовольства Городова.
— Дмитрий Степанович! — окликнула она своего администратора, продолжавшего кричать.
Толпа, увидев Ларису, расступилась, пропуская ее вперед. Один Дмитрий Степанович продолжал не замечать свою начальницу и громко разоряться.
— Теща дурища! — орал Городов, не переставая размахивать баюном. — Полочки ей понадобились!
Жила сто лет без этих полочек и еще проживет, обезьяна старая! Всех нас еще переживет! «Инструменты нужны!» — передразнил Степаныч тещу противным писклявым голосом. — Купила бы сама инструменты, раз так надо! И жена туда же! «Хлеба купи, батончик мягкий!» Целый день дома сидит, не может за хлебом сходить! Откуда я знаю, сколько он стоит?!