Фуршет с трагическим финалом
Шрифт:
А когда талантливая русистка влюбилась в несколько экстравагантного московского журналиста Вампилова, браку с Мозесом пришел конец, Элис прибыла из России в приподнятом настроении, счастливая, и первое, на что наткнулся ее взгляд на родине, было недовольное лицо Мозеса. Его в очередной раз против Элис накрутила любимая мама. Элис терпеть не могла этой семейственности, когда старшие родители вмешиваются в дела взрослых детей. Собственно, в большинстве американских семей такого не было. Но семья Шварц была
Элис вспыхнула как спичка и заявила мужу, что встретила мужчину своей мечты.
— В России? — поигрывая желваками на скулах, спросил Мозес.
— Да, в России. Он русский и с удовольствием ест гамбургеры со свининой, — уколола Элис мужа, который был вегетарианцем.
После этого признания разразился жуткий скандал, который не имел ничего общего со знаменитой американской политкорректностью. Было разбито много посуды, телефонный аппарат и несколько бутылок из бара. Несдержанность Мозеса поразила Элис.
После того, как скандал немного угас, муж признался Элис, что чувствует явное ухудшение своего психического здоровья. Он весь дрожал от негодования и на следующий день запил, что ранее у него не наблюдалось.
Жизнь, однако, продолжала идти своим чередом.
Элис снова поехала в Россию на несколько месяцев.
В Москве она сожительствовала с Вампиловым, чего не скрывала от своего мужа. А тот вынужден был обратиться к психотерапевту. Однако навязчивая идея не проходила. Мозес вскоре пробил бизнес-тур в Россию и отправился на разговор с соперником.
Вампилов ему совершенно не понравился. Колкие, ехидные реплики по поводу американцев привели Мозеса в состояние повышенной возбужденности.
Встречи было всего две, и обе происходили по инициативе Мозеса. Он хотел лично посмотреть на чудо, которое овладело мыслями и душой его жены, и был крайне разочарован: в Вампилове он не обнаружил ни грана подобострастности и зависти по отношению к нему, более богатому и преуспевающему американцу.
Мало того, этот выскочка осмеливался поучать Мозеса и критиковать его воззрения. Шварц покидал Москву крайне недовольным и озадаченным.
— Ты — самая тупая дура, которую я видел в этой жизни! — заявил Мозес своей уже бывшей жене, отправляясь назад в Америку.
Элис пожала плечами. Ей было нечего сказать человеку, в котором она совершенно разочаровалась.
А Мозес полетел через океан, обдумывая планы мести своей неверной возлюбленной. Он ничего не мог поделать с овладевшей им ревностью.
— Ну, хорошо, все понятно, но все же попытки обвинить Мозеса в причастности к смерти Элис выглядят натянутыми, — после паузы, образовавшейся после рассказа Вампилова, сказала Лариса.
— Я же вам говорю, что этот человек психически ненормален.
— Будь он трижды ненормален, все это сомнительно. Кого он мог нанять в Америке для убийства своей жены на другом конце света?
— У него есть связи в России. И не исключаю, что связи эти криминальные. Он был здесь два раза, — упрямо повторил Александр. — И, кстати, собирается в Москву через неделю. Не знаю, правда, поедет ли сейчас или нет. Я имею в виду — после этих всех событий…
Если виноват — значит, не прилетит. Или, наоборот…
В общем, это уже ваша прерогатива. Все, что знал, я рассказал вам.
— По идее, если он такой ревнивец, логичнее было предположить, что он будет покушаться на вас, — заметила Лариса.
— А он пытался. Он пытался, — повторил Вампилов, видимо, для пущей убедительности. — Каких-то отморозков нашел, И сразу после его отъезда из Москвы в прошлом году на меня наехали.
— Как это произошло?
— Встретили около подъезда. Не учли только, что вышел мой сосед — он работает в ФСБ, — так он выхватил пистолет, и они разбежались.
— Неужели никого не задержали?
— Убежали, — вздохнул Вампилов.
— А вы уверены, что то происшествие — его рук дело?
— А кого же?
— Возможно, какие-нибудь политические дела.
У нас же принято нападать на неугодных журналистов. А вы, надо понимать, именно из таких…
— Да, до сих пор шутят, что Вампилов — вечный оппозиционер. Может находиться в оппозиции даже к стулу, — насмешливо подал реплику Ястребов.
— А ты, Николай — вечный оппортунист, — похоже, самолюбивый Вампилов снова обиделся.
— Ну, господа, вы можете продолжать свой идеологический спор и без меня. — Лариса поднялась со стула и собралась уходить.
— Так вот, — остановил ее жестом Вампилов. — То происшествие осталось нераскрытым. Но это, оказывается, были цветочки. А ягодки выросли сейчас…
— Спасибо вам за информацию, — сказала Лариса. — А вы надолго в Тарасов?
— Сегодня вечером отбываю в Москву, — вздохнул Вампилов. — Я приехал только для того, чтобы узнать, как продвигается расследование, и в случае каких-то ступоров со стороны милиции содействовать гласности происшедшего через центральную прессу.
— И что же, на ваш взгляд, милиция энергична?
— Энергична, как быки в брачный период, — сострил неожиданно журналист. — Я же уже говорил, что они найдут кого угодно, чтобы засадить и отчитаться. А вам я желаю успеха в разработке всех версий, — сказал Вампилов. — Но в Москву вам лучше наведаться. О приезде или неприезде Мозеса Шварца я вам сообщу.
— Почему бы вам не познакомить с вашими предположениями и милицию? — спросила Лариса.
Вампилов вытаращил на нее непонимающие глаза.