Футбол на всю жизнь
Шрифт:
— Намечаете ли вы какие-нибудь перемены в составе?
— Сейчас на сборе в Новогорске было 24 футболиста. В Мексику мы имеем право взять 22 игрока. В команде уже нет Бориса Кузнецова из «Спартака» и Георгия Кондратьева из минского «Динамо». А к девяти киевлянам добавились еще трое — Виктор Чанов, Андрей Баль и Вадим Евтушенко.
— Двенадцать киевлян?
— Да, двенадцать! Все участники финального матча Кубка кубков.
—
— Масса информации, которую надо освоить и осмыслить. Это, например, состояние игроков — оно разное. Если удастся, надо в этот короткий промежуток его сбалансировать, учитывая индивидуальные особенности каждого футболиста. Необходимо изучить и соперников по подгруппе.
— А собраны ли о них сведения?
— Конечно. Операторы отсняли видеокассеты с матчами. К этой работе подключается и один из наших киевских динамовских сотрудников — Михаил Олегович Ошемков, который тоже едет с нами в Мексику.
— Вы сами успели посмотреть что-нибудь из отснятого?
— Видел пока только то, что и телезрители, — игру Венгрия — Бразилия. Придется продлить сутки. Сидеть ночами.
— Вы говорите, что постараетесь в оставшееся время как-то сбалансировать игру сборной. Для этого, вероятно, нужны тренировочные матчи?
— Они нужны. Но, к сожалению, игр на этот период запланировано не было. А вы, естественно, знаете, что в Мексике до чемпионата мира, по установленным правилам ФИФА, мы не имеем права встречаться в ранге сборной с другими участниками мирового первенства (остальные сборные нашли выход). Вовсю играют сейчас в Эквадоре, в Колумбии, в американском городке Колорадо-Спрингс в условиях высокогорья, близких к мексиканским. А нам необходима хотя бы одна игра дома перед отлетом и еще одна — пусть с клубной командой — в Мексике.
— Ваш предшественник проповедовал «искренний» футбол…
— Я не знаю, что это такое.
— Допустим. К какому футболу будете стремиться вы?
— К гармоничному. Я за гармонию атаки и обороны. Предстоит работа над организацией игры. Прежний стиль сборной-86, судя по письмам, не устраивал болельщиков, не говоря уже о специалистах.
Итак, в Мексику сборная отравлялась во главе с Лобановским. Но пусть об этом продолжит рассказ Олег Блохин и его дневник…
Огромный интерес к XIII чемпионату мира мы ощутили сразу же, когда после сложного и длительного перелета прибыли в международный аэропорт Мехико. Журналисты, теле- и радиокомментаторы буквально атаковали вопросами всю нашу делегацию. А их в аэропорту собралось человек двести из разных стран мира. Больше всего вопросов, разумеется, было к Лобановскому: журналисты всегда стремятся иметь дело с «первым лицом». Но на этой пресс-конференции под перекрестный «огонь» репортерских вопросов попали и мы, футболисты. По характеру вопросов угадывалось нетерпение людей, их желание заглянуть вперед, предвидеть (или угадать!), как сложится борьба на зеленых мексиканских футбольных полях.
Не обошлось в этот день и без явно провокационных вопросов. В душном Мехико вдруг повеяло холодом, когда один из американских репортеров задал Лобановскому вопрос в духе явного антисоветизма:
— Скажите, только честно: в связи с аварией на Чернобыльской атомной электростанции не пострадало ли от радиации киевское «Динамо»?
— «Пострадало»… — Лобановский сделал паузу и улыбнулся. — Ровно через неделю после этой аварии динамовцы выиграли Кубок обладателей кубков европейских стран!
Среди журналистов раздался дружный смех и аплодисменты. А Лобановский, выждав, пока представители прессы успокоятся, добавил:
— А вот и двенадцать «пострадавших» от радиации киевлян, — Валерий Васильевич жестом указал в нашу сторону. — Как видите, живы и здоровы! Каждый из них готов с честью представлять футбол нашей страны в составе сборной Советского Союза.
…Древняя земля ацтеков буквально жила чемпионатом. Во многих местах появились красочные плакаты с приветствиями гостям на разных языках, среди которых приятно было встретить и наше родное гостеприимное: «Добро пожаловать!» На улицах были установлены дополнительные указатели, которые помогали найти дорогу к стадионам. Со всех сторон слышалась музыка, звучали песни. Отовсюду — со стен домов, из-за широких витрин магазинов, с красочных плакатов — в свои пышные черные усы нам улыбался талисман мирового чемпионата по имени Пике. Этот маленький веселый человечек — зеленый перчик, одетый в футбольную форму и сомбреро, — приветливо встретил нас в аэропорту Мехико, сопровождал по автострадам страны, повсюду мелькал в городах Ирапуато и Леоне, где проходили наши игры.
Что принесет XIII чемпионат мира нам, советским футболистам, и миллионной армии наших болельщиков? Об этом мы друг с другом не говорили. Но, думаю, у каждого из нас этот вопрос был в уме. Футбол — это веселье и уныние. Одна команда побеждает, другая проигрывает, поэтому многомиллионная аудитория телеболельщиков одновременно — люди-то разные! — испытывают радость и грусть, восторг и огорчение. Но при этом никогда не стоит забывать, что футбол — это игра. Не стоит из грусти, навеянной поражением, делать трагедию. Впрочем, как и не следует преувеличивать иные победы. На футбольных полях всегда будут победители и побежденные. Таков мой прекрасный вид спорта, который в дни чемпионатов мира, словно длинный мост, соединяет все континенты. Ведь спорт не имеет границ. Спорт — это дружба и мир. И мы ощущали это на каждом шагу в далекой от Родины и столь гостеприимной в дни футбольной фиесты Мексике.
Наступил день нашего первого стартового матча со сборной Венгрии. Хорошая запевка всегда дорога, и такой матч ждешь с особой тревогой. Но, спустя почти год после мексиканского чемпионата, перечитывая свой дневник, который я там вел, я понял, что именно в тот день нашего старта рухнули все мои чаяния и надежды, связанные со вторым по счету и наверняка уже последним в моей долгой футбольной биографии чемпионатом мира. Я ждал его, тщательно к нему готовился. Учитывая возраст, я отдавал себе отчет в том, что мексиканский чемпионат — мой последний шанс испытать себя на самом высоком уровне мирового футбола. Третьего чемпионата у меня уже быть не могло. Но утром, в день первой игры, я вдруг услышал от Лобановского слова, которые были для меня словно снег на голову в разгар жаркого мексиканского лета.