Футбол на всю жизнь
Шрифт:
Казалось, можно с оптимизмом ожидать сезон-87. Но по мере выступлений киевского «Динамо» на международной арене и в матчах чемпионата страны оптимизм рассеивался, словно утренний туман в летний день. В феврале, в Монако, динамовцы потерпели поражение в престижном матче за Суперкубок от румынской команды «Стяуа». Весной, в апреле, киевляне дважды проиграли в полуфинале Кубка чемпионов португальскому «Порто». Осенью, на первом же этапе уже нового розыгрыша самого престижного в Европе приза, уступили шотландскому клубу «Глазго Рейнджерс». Не перечесть обидных поражений и довольно бесцветных ничьих киевлян в матчах чемпионата страны.
Вспоминаю, как еще зимой после первых же сборов Блохин сказал мне: «Боюсь, что Лобановскому в этом году будет особенно тяжко управлять командой». — «Почему?» — спросил я. «Люди немного себя переоценивают, — ответил Олег. — Внешне всё вроде бы так же, как в прошлом году, но по каким-то штришкам, малозаметным деталям чувствую, что по самоотдаче команда уже даже не та, которая после десятого места в сезоне-84 решила собраться и всем доказать, что рано нас списывать со счета…»
После поражения в Монако от «Стяуа» я спросил Олега: «Неужели не было задето самолюбие?»
— Трудно сказать, — с тяжелым вздохом ответил он. — В Монако мне почему-то вспомнился семьдесят шестой год и наш проигрыш «Сент Этьенну». Даже не пойму, почему такие ассоциации. Может быть, из-за отвратительного поля и грязи? В техническом отношении наша команда все-таки была получше «Стяуа», и на хорошем поле скорее всего мы обыграли бы их. Нам явно не хватило свежести, да и не чувствовалось у коллектива такой заряженности на игру, как в прошлом году. Все заслуженные, все знаменитые и в славе…
— Но поражение от «Стяуа» должно было заставить, как говорится, кое-кого опуститься с небес на грешную землю?
— Был у нас такой разговор в команде. Мы приехали из Монако на товарищеский матч в Лозанну. Там состоялось собрание команды. В конце его мы попросили тренеров выйти, а сами остались. Разговор шел начистоту. Игроки предъявили друг другу претензии. Быть может, разговор и не получился таким серьезным, как хотелось бы, но он был очень нужен коллективу.
Потом, несмотря на «турецкий снегопад» (о нём динамовские тренеры говорили чересчур много!) киевляне обыграли «Бешикташ» и, казалось, вновь начали обретать прежнюю уверенность. До финала Кубка чемпионов, куда еще ни разу не попадала советская команда, было рукой подать. Но путь туда динамовцам преградил один из самых богатых профессиональных клубов Португалии (годовой доход — 3,5 миллиона долларов!) — «Порто».
— Элементарные ошибки киевского матча с португальцами выбили нас из равновесия, — вспоминает Блохин. — На десятой минуте мы уже проигрывали два мяча, а это уже нокдаун. Шок! Нечто подобное произошло с венграми на чемпионате мира, когда их в первом матче обыграла наша сборная. Трудно словами описать всё, что пережил коллектив в те дни. По себе чувствовал. Досада. Горечь фиаско. Крушение надежд…
После этого и посыпались как из рога изобилия обидные поражения и маловыразительные ничьи динамовцев в матчах чемпионата страны. Но вот что удивительно. На фоне явно сдавших в игре многих киевских заслуженных мастеров спорта на поле по-прежнему ярко выглядел Олег Блохин. Именно ему по итогам весенних игр киевского «Динамо» достался приз «зрительских симпатий» газеты «Комсомольское знамя» (лауреат приза определялся по письмам читателей).
В начале июня 1987 года мы встретились дома у Блохина. Это было накануне повторного матча сборных Норвегии и СССР, но очередная травма выбила форварда из привычного, до предела насыщенного ритма футбольной жизни. Не было бы счастья, да несчастье помогло: именно травма нежданно-негаданно подарила Блохину радость общения с семьей.
В семье как в семье. Всё бывает. Вот и на этот раз закапризничала Иришка, которой пошел пятый годик. Потребовалось срочное вмешательство стоматолога, а уговорить подвижного, чересчур экспансивного ребенка на такое лечение — дело нешуточное. Убедить Ирочку терпеливо повиноваться врачу из всех домашних удалось только папе.
— Слушает папу? — спросил я Олега.
— Папа ее никогда не обманывает — поэтому слушает, — серьезно ответил он.
— По-моему, честность в жизни и на поле — это вообще кредо папы?
— Наверное, так оно и есть.
— Тогда, Олег, признайтесь откровенно: как это вам удалось на тридцать пятом году жизни завоевать приз «зрительских симпатий»? Ведь рядом с вами играет столько заслуженных мастеров спорта, которые значительно моложе вас. Что это — талант, феномен, трудолюбие? Раскройте, пожалуйста, ваш секрет долголетия в большом футболе…
— Если ответить коротко, то хватит трёх слов: жил своим делом. Ну, а если немного поразмышлять, то надо, видимо, назвать целый комплекс различных факторов. Талант? Но что он стоит сам по себе, без трудолюбия?! А трудолюбие — это уже навык, приобретенный с годами в семье, в школе, в футбольной среде. При этом не надо забывать и мать-природу — мою генетику. В этом плане, кто знает нашу семью, утверждает, что я копия своей мамы — Екатерины Захаровны Адаменко, заслуженного мастера спорта, в спринте побившей не один республиканский и всесоюзный рекорд. Я вообще благодарен своим родителям за то, что с малых лет приучили меня к культуре спортивного режима, без чего немыслимы высокие достижения в большом спорте. Потом я стал постоянно ощущать какое-то неуемное желание достигнуть чего-то большего. Колоссальное честолюбие порождало внутреннюю потребность к самосовершенствованию, поиску новых путей. Спортивная злость помогала не останавливаться на достигнутом.
— Болельщики часто недоумевают: почему Блохин, ставший лауреатом «Золотого мяча» еще в семьдесят пятом году, год от года играет на достаточно высоком уровне, а его более молодые партнеры, получившие в 1985-1986 годах немало личных призов, явно утратили свою игру в сезоне-87?
— Лучше бы об этом спросить у самих моих партнёров. У каждого, видимо, свои причины. Но кое у кого есть и сходные — проблемы молодости. Согласитесь, славу тоже не так-то просто пережить.