Футбольный Дозор

Ветнемилк К. Е.

* * *

Симеоныч медленно протягивает пухлую руку к трубке. И берет. Берет как бомбу, берет как ежа, как бритву обоюдоострую, берет как гремучую, во сто жал, змею двухметроворостую. Прикладывает к уху. Мембрана активно вибрирует, но слова разобрать трудно. Окружающие видят, как Симеоныч стискивает зубы, как его кожа начинает светиться изнутри призрачной голубизной. Только спонтанной боевой трансформации не хватало, думает Антон. Трехметровый и трехтонный слон в этой комнате явно не уместится. Это понимает и Базиль.

– Тихо... тихо... спокойно, - шепчет он, поглаживая Симеоныча по руке.

Трубка замолкает. Симеоныч опускает ее на рычаг, и все видят на ее черной эбонитовой поверхности вдавленные отпечатки

пальцев.

– Звонила Зоя. Ксения у Темных. Забивают стрелку через 15 минут, - медленно и глухо произносит Симеоныч.

В комнате повисает молчание.

– Если Серебряков... Если эта тварь... Если хоть одним мизинчиком..., - шепчет Симеоныч и вдруг срывается с места и стремительно бросает свое огромное тело к выходу. Антон и Базиль спешат за ним.

* * *

Симеоныч вылетает на лестничную площадку, могучим пинком проламывает стальные двери лифта и прыгает в пустую сорокаметровую шахту. Антон ныряет за ним, как в прорубь. Последним у страшной рваной дыры появляется Базиль, двумя пассами восстанавливает исходное состояние дверей (даже пятна, царапины и неприличные надписи появляются на прежнем месте) и аккуратно проходит в закрытые двери через Сумрак.

На первом этаже Симеоныч выламывается из лифта, выскакивает из подъезда, трусит к старенькому помятому "жигуленку", бросается за руль и начинает терзать стартер. Двигатель не заводится. Симеоныч замирает на несколько секунд, потом повторяет попытки. Стартер верещит, но двигатель не оживает. Симеоныч вываливается наружу, рывком поднимает крышку капота, нависает над медными кишками и алюминиевыми желудками "жигуленка". Он разводит руки, собираясь произвести магическое воздействие, но медлит. Ведь надо знать, в чем причина. А без этого никакая магия не поможет, просто нужно быть мастером и долго и вдумчиво ковыряться в двигателе. На лице Симеоныча отражаются ужас, омерзение и ненависть одновременно. Кажется, он готов расплющить автомобиль в тоненькую фольгу, скатать в рулончик и забросить на середину Волги. На это сил у мага третьего уровня, пожалуй, хватит.

А в дверях подъезда стоит, всеми порами нюхая Сумрак, Антон Городецкий. Он-то знает, почему не заводится двигатель. "Прищепка" - очень простое и очень полезное заклинание: можно ухватить недруга за нос; можно срастить два конца оборванной веревки; ну а можно пережать топливопровод.

– Симеоныч... Спокойно, спокойно! Не торопись! Машина не нужна. Никуда ехать не надо. Спокойно, - шепчет он сквозь сумрак. Симеоныч поднимает голову, оглядывается... пауза, за время которой выражение ужаса на его лице сменяется гримасой презрительного омерзения... потом он выпрямляется, и, сунув руки в карманы, вразвалочку направляется к черному "Мерседесу" с тонированными стеклами, стоящему буквально в двадцати шагах от "жигуленка". В это же время дверца "Мерседеса" медленно отворяется, сначала на раскаленном асфальте появляются лакированные женские "лодочки" 44-го размера, потом из-за руля навстречу Симеонычу полностью вылезает затянутая в узкое кожаное платье горбатая, кривоносая карлица в круглых очках и с проволокой в неровно торчащих зубах.

Это и есть начальник Дневного Дозора города Самары колдунья первого уровня Каменная Зоя.

– Здорово, Слон!
– неожиданно сильным, бархатным голосом теледикторши приветствует она Симеоныча и жеманно протягивает вперед тощую синеватую лапку с длинными, ухоженными когтями изумрудного цвета - видимо, для поцелуя.

– Привет, Крыса, - отвечает Симеоныч, остановившись в паре шагов от Зои и не вынимая рук из карманов. Казаться, а тем более быть галантным кавалером он в эту минуту не собирается.
– Ну, и где же похищенная вами сотрудница Ночного Дозора?

– А вот, - Зоя протягивает Симеонычу лист плотной бумаги, заполненный каким-то текстом.

– Не понимаю, - Симеоныч берет листок и пытается прочитать, что там написано.
– "Замораживание милиционера"... "висение в воздухе за окном"... "воздействие четвертого уровня"... "кража секретных материалов"... "сопротивление работникам Дневного Дозора"... Что это?

– Это? Это официальная предъява. Это список злоупотреблений и преступлений против Договора, совершенных Ксенией Кукушкиной за сегодняшнее утро.

– Что? Я отказываюсь обсуждать эту чушь, пока не увижу Ксению живой и здоровой.

– А я отказываюсь ее вам возвращать, пока вы не подпишете бумагу. Имею право.

Из-за спины Симеоныча появляется Базиль, берет из его рук листок, шевеля губами, прочитывает текст, кивает и из нагрудного кармана вынимает шариковую ручку.

– Ну нет, - шипит Зоя.
– Для "самых глухих" повторяю еще раз. Это официальная предъява. Кровью надо подписывать.

Базиль тяжело вздыхает. Фьюить!
– стремительно мелькает серое тельце и на плечо ему садится невесть откуда взявшийся воробей. Базиль осторожно берет его в ладони, выдергивает перышко и отпускает птичку. Вслед за этим он засучивает рукав. Видно, как один из сосудов на предплечье набухает, начинает пульсировать и вдруг лопается, выдавливая на кожу вишневую капельку. Базиль обмакивает перышко в кровь, еще раз тяжело вздыхает и выводит на бумажном листе вычурный вензель.

– Дело сделано!
– торжествующе каркает Зоя, делает спиной вперед шаг, другой, дьявольски точно опускается в полутьму кабины... лакированные женские "лодочки" 44-го размера замирают на асфальте... втягиваются во тьму кабины... дверца захлопывается. Черный "Мерседес" глух и неподвижен, словно огромный гроб. Вдруг он взревывает, срывается с места, задним ходом стремительно пересекает солнечный двор и исчезает.

Присутствующие ошарашено молчат. Но тут откуда-то доносятся заунывный вой ветра и печальный звон колоколов, посреди пустого двора вздымается пыль и рождается бледный вихрь. И из этого призрачно мерцающего столба во двор неуверенно шагает Ксения. Вихрь тут же пропадает, оставив сырое пятно на асфальте и запах гнили в воздухе.

Странно видеть посреди раскаленного солнцем асфальтового пятачка дрожащую от холода девушку в легком платьице и открытых босоножках, с капельками воды на лице и плечах, с потеками какой-то слизи на слипшихся влажных волосах.

Светлые маги бросаются к ней с разных сторон.

* * *

Все сотрудники Ночного Дозора молча сидят в библиотеке, прислушиваясь к звукам, раздающимся из ванной. Там шипит пар, плещется вода и звенят женские голоса - Таисия Николаевна отпаривает Ксюшу после пребывания в зловонном плену Темных. Антон, Симеоныч и Базиль расположились вокруг полированного стола с пыльными автомобильными покрышками, а Ким Ли примостился в уголочке.

– Зоя... Она вообще кто и откуда?
– осторожно спрашивает Антон.

– Местная, - нехотя отвечает Симеоныч.
– Талантливая, холера ее побери! Сначала ее все проворонили, и мы, и Темные. Лет 50 назад она совсем молоденькой была, и вот однажды собралась у нее дома вечеринка сверстников. Ну, все там было, что в те времена положено - патефон, всякие наливки на столе, танцы-шманцы-обжиманцы и тому подобное. А вот с Зоей никто из мальчиков обжиматься не захотел, да ты и сам видел, какая она "красавица". И вот на фоне этих переживаний взяла и она, да и самостоятельно провалилась в Сумрак. Но не полностью, а наполовину. И там торчит среди комаров, не знает, что делать, и тут стоит столбом, ни на что не реагирует. Так и простояла две недели, словно статуя. Ее и врачи иглами кололи, и попы святой водой кропили, и милиционеры вывезти куда-нибудь да запереть на замок собирались. Но потом Темные разобрались в ситуации, провели грамотную инициацию, забрали девку к себе... и вот вам - получите и распишитесь: до первого уровня силы доросла, начальник местного Дневного дозора. Эх-х...