Футбольный Дозор
Шрифт:
Чтобы убедится в своей правоте, Антон обходит все комнаты, а их восемь. Большая часть комнат пуста, но кое-где встречаются остатки кроватей, столов, стульев, давно обесточенная проводка, прикрепленная к стенам при помощи маленьких фарфоровых изоляторов. В одной из комнат глядят на Антона со стен плакаты времен войны, в другой на столе обнаруживаются мутный граненый стакан и щербатая тарелка с окаменевшими остатками какой-то пищи. Дверь, расположенная в торце коридора, приводит Антона в крохотный чуланчик с облупившимися стенами, ржавой ванной и лопнувшей раковиной, над которой навис давно пересохший крючок водопроводного крана.
А пройдя
Некоторое время Антон стоит неподвижно, ощущая, как снизу тянет холодком и сыростью, а сверху - землей и глиной. Потом он принимает решение и, не касаясь перил, идет наверх. Там обнаруживается в точности такая же лестничная клетка. Не входя в квартиры, хотя, наверное, надо было... а может и нет?... Антон продолжает подниматься. Еще один этаж. И еще один. А выше - скрученные, разорванные взрывом прутья перил, расколотые ступени, стоящие торчком бетонные плиты - завал, перегородивший дорогу наверх, к выходу на поверхность.
Если это жилой подъезд, пусть и подземный, то сверху в него должен спускаться водопровод, а вниз уходить - канализация. Значит, надо спускаться. Антон идет по ступенькам все ниже и ниже, все сильнее ощущая запах влаги. На полу одной из лестничных клеток луч света выхватывает из тьмы что-то округлое... человеческий череп? Антон вздрагивает и останавливается. Нет, это не череп. Это футбольный мяч. Старинный, сшитый из лоскутов желтой кожи, давно лишившийся воздуха и похожий теперь на сморщенную весеннюю картофелину.
Мяч, конечно, тут не причем. Но Антон вспоминает, с чего вся эта заварушка завязалась, и чем она может кончиться. Блин, неужели действительно кто-то использует неудачи местной футбольной команды для подпитки допотопного монстра? Антону становится жутко. Он стоит, изо всех сил принюхиваясь сквозь Сумрак. Да, запах магии есть. Очень-очень слабый. Может быть, его оставил Иной проходивший здесь пятьдесят лет назад? Или проползавший?
Как бы то ни было, но запах обычной речной воды - сильней. Антон потихоньку спускается еще на этаж. Здесь на стенах лестничной площадки видны горизонтальные волнистые следы, а на полу под ногами хрустят ракушки. В это месте когда-то была вода, была и ушла - ниже. Антон делает еще несколько шагов по ступенькам и замирает с поднятой ногой. Луч света, как от зеркала, отражается от ровной водяной пленки.
Антон смотрит на часы со светящимися стрелками. Прошло три с лишним часа с тех пор, как он начал свое подземное путешествие. Близится вечер.
Антон садится прямо на ступеньки, разворачивает обертку и жует галеты. Потом вонзает зубы в плитку восхитительно сладкого шоколадного батончика. Наконец, запивает этот импровизированный полдник все еще горячим чаем из фляжки-термоса. Магия-магией, но и обычные человеческие силы требуют подкрепления.
* * *
На помощь Симеонычу и "хиппи" прибывает запыленный фургон "Maz" с белой надписью "Трансконтракт" на боку, из него двое в спецовках выгружают лебедку. Вскоре Симеоныч, поместив свое 130-килограммовое седалище в петлю металлического троса, спускается в темноту колодца, поминутно взревывая:
– Антон! Городецкий! Ау! Ты где?
Наверху "грузчики", постанывая от натуги, упираются ногами в пол и стены, пытаясь не упустить рукоятки лебедки. Потом трос теряет натяжение. Симеоныч принимается бродить где-то внизу, в темноте, гремя железом и мерзко ругаясь. Еще через четверть часа снизу раздается трубное:
– Вира помалу!
Симеоныча с трудом вытягивают из колодца сначала при помощи троса, потом за руки. Он вылезает, светя свежей царапиной на лбу, голубые джинсы его испачканы на филейных частях известкой, с белых кроссовок медленно стекает какая-то дурно пахнущая субстанция. Шипя сквозь зубы матерные ругательства, Симеоныч достает телефон и начинает набирать номер офиса Ночного Дозора.
* * *
А Антон, размеренно шевеля ластами, плывет по узкому извилистому каналу, вход в который он обнаружил, обследовав нижние, залитые водой этажи подземного дома. Этот проход - явно изделие не человека, но природных сил. Луч света вязнет в мутной желтизне, навстречу тянутся ленты и жгуты водорослей, бугристые каменные стенки покрыты какой-то липкой гадостью. Иногда стены сдвигаются в узкую щель, так что приходится пробираться, лежа на боку и отчаянно работая локтями и коленями. Антон вполне обоснованно предполагает, что рано или поздно стены сомкнутся окончательно. Что и как делать в этом случае, он старается не думать.
* * *
Базиль стоит на балконе, смотрит на город сквозь Сумрак. Фон негативных эмоций, в общем, почти обычен. То там, то здесь всплывают над улицами, дворами и скверами жиденькие воронки негативных эмоций, чтобы тут же съежиться и угаснуть. Где-то плачет, никак не хочет успокоиться младенец. Чья-то собака нагадила посреди комнаты и развезла "это" задницей по скользкому паркету всей квартиры. В каком-то автобусе кондуктриса безуспешно орет на стайку пацанов, нагло ржущих ей в лицо и демонстрирующих свои пустые карманы. На какой-то лавочке съежился и дрожит от холода и ужаса посреди жаркого солнечного дня наркоман, ощущая наступление ломки. На какой-то улице влюбленная девчонка с размаху швыряет об асфальт свой мобильный телефон, по которому ей только что нагрубил объект ее воздыханий. Все как везде, и все как всегда.
Что-то будет через час-другой, когда люди придут с работы, усядутся перед телевизорами и узнают еще одну неприятную новость?
* * *
На счастье Антона, потолок узкой каменной "кишки" вдруг начинает повышаться, и вскоре световой луч перестает достигать его. Мгновенный укол недоумения: что там? Выход? Куда? На дно волжского фарватера? Но нет, это все еще пещера. Антон пытается встать на четвереньки, и ему это удается. Следующие несколько десятков метров он преодолевает "гусиным шагом", придерживаясь за осклизлые стенки, потом поднимается во весь рост и идет, постоянно оскальзываясь, по пояс в воде. Уже можно содрать с лица резиновую маску с заляпанными очками, уже можно дышать спертым сырым воздухом.
И вдруг... Тихо, на уровне шепота:
– Ооо! Ууу! Ооо! Ууу!
Все в точности так же, как в не слишком серьезных фантазиях, посетивших Антона несколько часов назад.
– Ооо! Ууу! Ооо! Ууу!
Антон ощущает, как волосы шевелятся у него на голове.
* * *
Оставив волосатого оперативника наблюдать за люком, Симеоныч на фургончике возвращается в офис Ночного Дозора.
Дежурный сообщает, что Базиль заперся в кабинете и не отвечает на стук, но слышно, как он там ходит и вздыхает.