Футурологический конгресс. Осмотр на месте. Мир на земле

Лем Станислав

— Говори или прощай, дружище, — сказал я. — Ты же знаешь, Агентство в любом случае опровергнет все, что я опубликую…

— Но если упомянешь меня как информатора, у меня будут неприятности…

— Ничто так не уменьшает неприятностей, как деньги. А впрочем, упомяну тебя, если ты мне ничегоне

скажешь… Кроме того, я считаю, что тебе следует подлечиться. Нервное расстройство. Сразу видно. Что ты так смотришь? Ты уже все высмотрел.

Он молчал. Дрогнули щеки. Мне стало его немного жаль.

— Не сошлешься на меня?

— Изменю имя и внешность.

— Все равно узнают.

— Не обязательно. Думаешь, тебя одного ко мне приставили? Вы во всем виноваты, верно?

Он возмутился.

— Никакие не мы. У нас нет ничего общего с Лунным Агентством. Это они!

— Как и зачем?

— Не знаю точно как, но знаю зачем. Чтобы ты не вернулся. Если бы ты туда спустился, все осталось бы по-старому.

— Но ведь не навсегда. Рано или поздно…

— Этого они и хотели. Чтобы «поздно». Опасались твоего доклада.

— Допустим. А пыль? Откуда она взялась в моем скафандре? Как они могли о ней знать?

— Знать не знали, но Лакс чего-то боялся. Поэтому и крутил с дисперсантом.

— И это до вас дошло? — удивился я.

— Его ассистент — наш человек. Лоджер.

Я вспомнил первый разговор с Лаксом. Действительно, он говорил, что кто-то из его сотрудников копает под него. Вся история выглядела в новом свете.

— Каллотомия — тоже они? — спросил я.

— Понятия не имею. — Он пожал плечами и добавил: — И не узнаешь никогда. Никто не узнает. При самой

высокой ставке правда перестает существовать. Остаются одни гипотезы. Версии. Как было с Кеннеди.

— Президентом?

— Сейчас ставка еще выше. Весь мир! Большей не существует! Теперь напиши, что обещал…

Я вынул из стола лист бумаги и шариковую ручку. Грамер стоял, отвернувшись к окну. Я подписался и подал ему письменное обязательство. Он взглянул и удивился.

— Ты не ошибся?

— Нет.

— Десять?

— Десять.

— Ну что ж, баш на баш. Ты добавил, и я тебе добавлю. На Луну тебя должен былпритащить дисперсант.

— Хочешь сказать, что Лакс? Не верю!

— Не Лакс. Он ничего не знал. Лоджер знал все планы. К нескольким десяткам программ он добавил еще одну. Нехитрый фокус. Это же программист.

— Значит, все-таки вы…

— Нет. Он работал на три стороны одновременно.

— Лоджер?

— Лоджер. Но он был нам нужен.

— Хорошо. Дисперсант вызвал меня. Я опустился. Ну а как с песком?

— Чистейшая случайность. Этого никто не предвидел. Если ты не вспомнишь той минуты сам, никто уже в этом не разберется. Никогда.

Он сложил листок вдвое, спрятал в карман и бросил от двери:

— Держись!

Я видел, как он шел к главному павильону. Прежде чем он скрылся за живой изгородью, левая рука взяла меня за правую и пожала. Не скажу, чтобы такое выражение одобрения меня обрадовало. Но, так или иначе, надо было жить дальше.

Май 1984 г.