Габриэль Илиа Симус Финиган
Шрифт:
– Панси?..
– Я... Не знаю, пока что, готова или нет. Но ты моя подруга с самого рождения.
– И что?
– Ну, я тебе доверяю... В общем не дави. Я не знаю ответа на этот вопрос.
– Ничего себе, какие глубины разврата в тебе оказывается скрываются... – удивленно протянула Дафна. – А может и не только в тебе.
Вот в такой задумчивости мы и просидели до четырех часов вечера, когда пришла тетя Эшли, а Габриэль все еще был занят в соседней палате, так что ей пришлось ждать. Она даже поиграла с нами в карты, все равно делать было нечего. Около начала шестого из палаты по соседству
– Я же вам говорил! Все Дед, бери магла в штат, мозги варят, а остальное приложится с опытом. – Сказал, будто припечатал Габриэль и за дверью все просто замерли.
– Нет!
– Никогда!
– Да что этот пацан несет!
Выкрики следовали один за одним, то перемешиваясь, то взлетая до небес, а то и становясь тихим ворчанием.
– А я бы пошел, пожалуй. У вас очень интересные техники взаимодействия с организмом и сам подход к видению проблемы. Чуть с сумасшедшинкой, но интересный. – Вдруг сильно прозвучал голос, видимо того самого магла.
– Ну, или объясняйтесь с министерскими сами. Там штраф небольшой,- Габриэль явственно зевнул и добавил:- Всего-то полторы тысячи золотых. Все Дед, я домой. Устал, просто жуть как, и спасибо за интересный опыт.
– И тебе, молодой человек, спасибо, что не позволил пареньку помереть.
– Обращайся, если что. Пока всем! – И парень вошел в мою палату. – О, мам, извини, что заставил ждать. Мы можем идти, только дай мне минутку?
– Хорошо, я жду тебя на каминной площадке.
– Спасибо, ма. – Тетя Эшли вышла, а Габри обратился к нам:
– Девочки, тут такое дело, я как бы самовольно покинул Хог и могу влететь из-за этого. Конечно, если будет суд, то я выиграю, но если не будет... Мда. К вам обеим это тоже относится, так что Даф, возвращайся в Хог и чем быстрее, тем лучше. Начинай потихоньку запускать слухи, это может нам понадобиться для формирования общественного мнения. Ничего не приукрашивай и не перевирай. Только правда, ведь возможно мне придется показывать свои воспоминания, а этого делать нельзя.
– Почему? – Кажется, мы спросили это одновременно с Даф.
– Потому что я дрался с василиском ориентируясь только на магическое зрение. А это навык редкий и раскрывать его наличие как-то не хочется. Кстати, а где мой посох?
Еще и магическое зрение? Да когда же у него сюрпризы-то закончатся?!
– Воспоминания у тебя брать не будут. Здесь уже были авроры и так как у тебя была ментальная травма, Сметвик запретил их брать у тебя. Поэтому взяли у Панси. Это во-первых. И во-вторых... Когда змей тебя... э... выплюнул, да, посох так и остался в твоей руке. А когда я тебя потушила, вместо него был только этот ремень. – И Дафна сняла странного вида ремень с пояса.
– О, вот ты где, моя прелесссть. – Протянул Габри, и встряхнул ремень. Момент и в его руках уже посох, чуть выше его же роста. – Так я и знал, что ты не сгоришь. И девочки, спасибо за хорошие новости.
Габри улыбался и нам всем вдруг стало тепло от этой улыбки. Поверилось, что все будет хорошо.
– Выздоравливай скорее, Панси, – пожелал мне Габриэль и смылся так быстро,
– Все-таки, он особенный... – протянула я.
– И необычный... – протянула Дафна.
Мы переглянулись и обе разом покраснели.
Дома я смог пробыть не долго, всего несколько часов, успокоил папу, а то он думал что со мной снова что-то приключилось. Даже успел провести обещанный маме ритуальчик. Да там делов-то на три минуты, если быть аккуратным и внимательным. А после этого, едва мы уселись за стол и я схватил блин, даже не успел обмакнуть его в сметану с вареньем, к нам вломился мой декан и чуть ли не силой повел в школу. Но я все таки успел обмазать блин вкусняшкой, да и все равно ему пришлось вначале заскочить со мной в банк, затем по магазинам, где мне снова пришлось потратиться и приобрести рюкзак с чарами расширения пространства и заново купить учебники. Палить перед всеми то, что я помню их буквально наизусть мне не хотелось. Потом еще раз пришлось покупать палочку у Олливандера, что вовсе не порадовало. Тратить десяток золотых на палку, которую через пару дней все равно сожжешь, давила жаба. Ну да ладно. Раз уж шифруюсь, то нужно делать это до конца. Когда я снова закупил все нужное к школе, мы телепортнулись к Хогвортсу. Даже вместе и молча дошли до входа в гостиную Слизерина, когда я проговорил:
– Зуб верните. И яд с него тоже.
– Это плата за мое молчание.
– Великовата плата. Даже непомерно велика. Ваше молчание, да и слова, столько не стоят. Все, на что Вы можете потратить столь ценный ингредиент не стоит даже золотого.
– А на что хотите потратить его Вы, мистер Финиган.
– Деду подарю. У него голова большая, пусть он и думает.
– И кто у Вас Дед?
– Целитель Сметвик. И он мне не дед. Просто я его так зову.
– Нагло. – Отметил декан.
– Ему нравится, мне тоже, так что нам нет дела до мнения окружающих. Будьте так добры, верните мое. Сегодня.
– У меня нет вашего клыка.
– Дамблдор?
– Вы удивительно прозорливы.
– Ну, он сам так решил, так пусть потом и не жалуется.
– Вы это о чем?
– Скажу деду, что его подарок на Рождество зажал директор, а дальше... Не Дамблдору спорить с самим Сметвиком. Ответьте мне на один вопрос: Какая гнида ковырялась в моем разуме?
Глаза Снейпа вильнули и ответ мне уже не понадобился.
– По приказу? Уже можете не отвечать. Но помните, если поступите так снова, я выжгу ваш разум. Раз и навсегда.
Я закрыл дверь гостиной а вместе с ним и обалдевшее лицо начальства. Скоты. Драные скоты. Хорошо что хоть в память они мне не пролезут никак. Ибо она хранится даже не в мозгу, хотя и там есть копия, но она перекрыта не большой такой татушкой и содержит только то, что произошло со мной в этой жизни. Из-за тату, на меня даже Обливейт не подействует. Но вся память есть только в моем дворце разума, а туда добраться здешние умельцы не смогут. Кстати, надо будет не забыть и подзарядить тату с отложенным Энервейтом, а то она совсем выдохлась, пытаясь привести меня в сознание. Зато у нее получилось, и я сейчас не ручная собачка Дамби. А если бы пролежал сутки другие, то установки укоренились бы слишком глубоко и их стало бы уже не извлечь.